«Рим». Мир сериала

К. Жуков: Адвокат на защите Тита Пулло просто прекрасно выступает. Старый прожженный адвокат в качестве прокурора говорит, что этот мерзавец убил человека, надо его приговорить к арене. Адвокат говорит: «Надо его пожалеть, это же орудие в чьих-то руках». Граждане непрерывно кидают в него капустой, выражая свое недовольство его речью.

Д. Пучков: Ну чисто театр.

К. Жуков: Конечно. Всем скучно, интернета нет, кино нет. Читать почти никто не умеет, да и нечего, книжки (в смысле свитки) дорого стоят. У них там риторика, друг друга нужно троллить непрерывно. Ловкие вопросы задавать. Судья говорит: «Погоди, я не понял. Ты отрицаешь, что он виновен?» — «Я? Нет». — «Ну и все тогда. Приговорить его к смерти на арене и дело закончено».

Д. Пучков: У судьи тоже все отработано.

К. Жуков: Раз виноват, то что выступать? Видно, что у судьи много дел, ему некогда заниматься всякой фигней.

Д. Пучков: Тем временем брат Маский в капюшоне крадется мимо Ворена. Он идет отбивать Пулло от конвоя, по всей видимости.

К. Жуков: Да. С этапа снять его хочет.

Д. Пучков: И братва уже подтянулась.

К. Жуков: Все переодетые.

Д. Пучков: Готовы резать.

К. Жуков: 

Да.

Д. Пучков: Так бывало, что отбивали осужденных?

К. Жуков: Не знаю. Здесь нужен специалист по римскому судопроизводству. Может быть, сохранились какие-то свидетельства об инцидентах такого рода. Выглядит правдоподобно. Толпа ветеранов может отбить кого угодно.

Д. Пучков: Ворен говорит, что нельзя проявлять политическую близорукость. А Маский: «Политика? Имел я вашу политику!» Но хитрый Ворен уже в теме, понимает, что к чему, и решительно отговаривает: «Никакого там. Закон и порядок. Не лезьте, не трогайте». На что Маский говорит: «Посмотри на нас, брат. Как мы до такого докатились? Уже товарища с кичи снять не можем». — «Это на благо республике». — «Причина благородная». — «Отзови ребят». И все катится к смерти Пулло. Тут я уже начал грызть одеяло, когда первый раз смотрел.

К. Жуков: Пулло молится в зиндане, раздавив таракана.

Д. Пучков: «Этот легионер, этот дикарь, этот варвар не пойми откуда — отказывается называть заказчика».

К. Жуков: Это прокурор сказал.

Д. Пучков: Да. Ужас! И вот он давит таракана.

К. Жуков: Молит богов за здоровье Ворена и его семьи. Чтобы у Ирины было все хорошо, несостоявшаяся герлфренд, с которой все и началось. Негодяйка такая.

Д. Пучков: Все беды из-за баб.

К. Жуков: Он ее от фаркопа отвязал, а она что себе придумала!

Д. Пучков: 

Мы еще пропустили момент, когда Цезарь беседует с Брутом и уговаривает…

К. Жуков: Мне казалось, что сначала они были в зиндане, а потом они с Брутом разговаривали. Нет?

Д. Пучков: «Хочу просить тебя об одолжении. Мне надо, чтобы правление Македонией перешло от идиота Валерия к кому-нибудь другому. Я хотел бы назначить тебя». Опять кривляние Брута, который ни туда ни сюда. Как говно в проруби болтается. Никуда ему не причалить.

К. Жуков: На самом деле ни в какую Македонию Брута не пытались отправить. Сначала он был проконсулом в Цезальпинской Галлии. Проявил себя как толковый администратор. У него карьера при Цезаре стремительно шла в гору. Брут вместе с Кассием получил городскую претуру. И на 41-й год было запланировано его выдвижение в консулы. Ему лично было невыгодно конфликтовать с Цезарем. Цезарь при этом не мог не комментировать то, что происходит. Он говорил, что претуры более достоин Кассий. Кто такой Брут? Родовитый балабол по большому счету. Хотя, конечно, талантливый, неглупый, прилично образованный, но Кассий-то заслуженный ветеран, офицер. Он претуры более достоин. Тем не менее Цезарь поддерживает Брута, и они с Кассием становятся преторами. Мы не можем сказать точно, что Цезарь публично высказывался в пользу Кассия и это послужило неким спусковым крючком, убедившим Брута примкнуть к заговорщикам. К тому времени круг заговорщиков уже должен был сложиться. Так как Брут со всеми был близко дружен, он не мог не знать, что готовится какая-то фигня. И он их не сдал Цезарю, а, наоборот, перешел к ним. Возможно, его оскорбило, что Цезарь публично высказывался в пользу Кассия. Если бы Цезарь остался жив, Брут достиг бы самых высот.

Д. Пучков: Эпизод тем не менее очень хороший.

К. Жуков: Уговаривает его уехать в Македонию хотя бы на год: «Потом ты вернешься, когда город утихнет. Потому что на каждой стене ты нарисован с кинжалом у моей шеи. Я не могу на это не реагировать». Брут бьется в истерике.

Д. Пучков: А все, напоминаю, из-за бабы. Это отвергнутая Сервилия. Ну, в фильме. Злобная гадина.

Тюрьма, эргастул — там сидели особо опасные. Их всех по лестнице вынимали всегда. Дорогое сооружение даже по их меркам. Если оно каменное, значит, надо сначала вырыть яму, построить купол, а потом вокруг все засыпать. Дорого.