«Рим». Мир сериала

К. Жуков: «Мама, это муж моей дочки!» Кассия Цезарь простил и обласкал. Сделал он это только потому, что за него очень просил сам Брут. Кассию претором позволил стать, но выше ему уже хода не было. В консулы Лонгину было уже не попасть. И в историографии есть мнение, что начальником заговора против Цезаря был вот этот тощий задрот, которого нам в сериале показали.

Д. Пучков: Ну, тут-то мама всем рулит. В фильме все равно хорошо показано, как человеческие отношения складываются, что в качестве благодарности преподносится. «За предоброе отплатил презлым». Помнишь х/ф «Холодное лето 53-го»?

К. Жуков: Конечно.

Д. Пучков: «А люди, Сашенька, такие козлы».

К. Жуков: Создатели фильма вольно обращаются с данными источников, а иногда просто против них по-тупому косячат, как в случае с Квинтом Валерием Помпеем или с этой самой трибой, которой никогда не было в Риме. Но от этого не менее интересно смотреть, потому что самое главное в любом художественном произведении это люди, а люди показаны замечательно. Когда смотришь в нормальном переводе – они говорят интересно, диалоги напоминают реальный разговор.

Кстати, про перевод. Я раза два смотрел эту серию в разных переводах, но момент, когда Поска учит Ворена юриспруденции, очень сложно понять.

А Тит Пулло задумал жениться.

Д. Пучков: И пошел отписывать свою Ирину из рабства.

К. Жуков: Да.

Д. Пучков: Зачем ему это?

К. Жуков: Обратился к Ворену, чтобы тот выступил свидетелем у нотариуса, чтобы ее перевести в вольноотпущенницы и жениться.

Д. Пучков: А зачем ему это надо было? В чем смысл?

К. Жуков: Он хотел законных отношений. Пулло, как ты мог заметить по ходу фильма, человек крайне душевный. Недалекий, но с богатым внутренним миром. Он не может просто так сожительствовать с женщиной, к которой у него явно теплые чувства. Несмотря на то что он перетрахал всю Галлию и уже часть Египта…

Д. Пучков:

И Нарбонну.

К. Жуков: Ну, Нарбонна – это в Галлии. И часть Египта, причем лучшую часть.

Д. Пучков: Зачем – отказываюсь понимать.

К. Жуков: Вот я и говорю – я вижу только одну причину: из-за крайней душевности. Но сейчас Пулло проявит свою душевность по полной программе.

Д. Пучков: Это тоже прекрасный переход от полного расположения к смертоубийству…

К. Жуков: Причем мгновенно.

Д. Пучков: Да.

К. Жуков:

Ирину они освободили, и она бросается Пулло на шею: «Ты самый добрый господин, который только может быть. Мы вот с этим вот мальчиком…»

Д. Пучков: Какой-то там хромой, кривой, подволакивая ножку.

К. Жуков: «Мы копили много лет на освобождение и еще бы копили, а ты взял меня и освободил. Теперь мы с ним можем пожениться». – «Жениться?!» После чего берет мальчика практически за ногу и бьет его об колонну.

Д. Пучков: Размеренно, да.

К. Жуков: И конечно, убил его на фиг. Это все происходит ночью, во дворе дома Люциуса Ворена. Ворен слегка от этого обалдел: «Ты зачем это сделал?»

Д. Пучков: Это, по всей видимости, какое-то адское осквернение жилища, да?

К. Жуков: Жилище нужно очищать после этого. Вот если бы к ним бандиты прибежали от Эраста Фульмана и они бы их там всех перерезали – это самозащита, что делать. Считай, в бою пролили кровь. Тоже, конечно, ничего хорошего, потому что дома этого делать не рекомендуется. А тут-то просто взял и забил человека. Это осквернение жилища, нужно приглашать жреца очищать его, это первое. И второе, Ворен говорит: «Это вообще-то была моя собственность, ты что сделал?!» – «Я тебе заплачу». – «На фиг мне твои деньги, это неуважение, неуважение!»

Д. Пучков:

Disrespect.

К. Жуков: Да, отписка и дизлайк фактически. Я во всем этом не понял одного – если это был раб Ворена, как же они могли сразу пожениться с Ириной? И зачем Пулло его так обул? Пулло же не полный идиот, он должен был сказать: «Какой брак, вы что, дурачки, что ли? Пока этот не выкупится, никакого брака не будет».

Д. Пучков: Акт государственного сочетания с говорящим орудием.

К. Жуков: Невозможно жениться на дрели.

Д. Пучков: Некоторые ухитряются.

К. Жуков: Но это не зарегистрируют. Сожительствовать можешь, регистрировать тебя не будут с дрелью никогда. А тут фактически она с дрелью собирается обручиться. В тамошнем ЗАГСе на нее посмотрели бы с некоторым интересом.

Д. Пучков: Но получилось хорошо. Ворен на дыбы: что это вообще такое?! Ну и тут же пошло: «Никакой я не идиот, нельзя обзывать Пулло идиотом. Тебя ж не понижали в звании, не пороли, не сажали за решетку».

К. Жуков: Типа того, что ты-то, Ворен, умный.