«Рим». Мир сериала

Д. Пучков: В Риме было римское право, в рамках которого людей надо убивать по закону и только тем, кому их можно убивать. Забраться в чужой дом – раз, убивать чужих рабов – два. Видимо, Ворен его под суд-то не отдал по дружбе. И третье: ты же кровь пролил, осквернил, нужно теперь переосвятить все, а не только пол помыть. Звать жреца денег стоит.

К. Жуков: Раб, с одной стороны, конечно, вещь, но с другой – из этой вещи течет кровь. А кровь – это нечистая субстанция. Все профессии, связанные с кровью (цирюльники, врачи и прочие), считались не вполне чистыми. Убойщики скота тоже. От этого нужно очищаться. Пришел пьяный дурак, без спроса испортил чужую вещь – раба. Это неуважение. «Ты пришел ко мне в дом, но ты не выказываешь уважения». Плюс еще мозгами все заляпал. Кому это понравится?

По Данте, Люцифер в девятом кругу ада в трех пастях терзает трех величайших предателей истории: Иуду, Брута и, собственно, Кассия…

Д. Пучков:

А где же Солженицын?

К. Жуков: Когда Данте писал, Солженицына еще не было. Теперь, наверное, есть.

…С первыми двумя все понятно. Но почему предательство Кассия для средневекового автора стоит с ними в одном ряду?

К. Жуков: Потому что средневековый автор Данте неплохо знал римскую историю. Именно Кассий подбил Брута на эту фигню. То есть Кассий был виноват сильнее, чем Брут. Другое дело, что Брут был родственником Цезаря. И он мало того, что предатель, так еще и предатель родной крови.

Д. Пучков:

А в каком году Данте сочинял?

К. Жуков: В начале XIV века.

Д. Пучков: Тогда еще Романовы историю не переписали, а он уже знал про Древний Рим? Интересно. Фоменко насторожился.

В начале сезона Атия, отправляя с Октавием раба, обещает выколоть глаза его детям, если с Октавием что-то случится. Получается, рабы могли жениться по разрешению хозяина?

К. Жуков:

Жениться нет, но это не мешает им иметь детей. Сожительница у раба может быть, и даже не одна.

Д. Пучков: Она грозится отрезать им все на свете, но это вовсе не значит, что отрежет. Она их пугает.

А вот стала Ирина вольноотпущенницей. Судя по сериалу, вольноотпущенники сильно поражены в правах «по старой памяти» и являются некоторым переходным состоянием из рабов в «неграждан» или даже плебеев. Какие права были у их детей, если оба родителя имели такой статус? Не «забривали» же детей назад в рабство? Светило ли таким потомкам гражданство?

К. Жуков: Ко временам Цезаря вольноотпущенник в Риме становился гражданином. Его ставили на учет, драли с него налоги. Он получал общие гражданские права. Другое дело, что происхождение не то. Смотрели косо, на всякие мероприятия могли не пускать. Ну, а дети вольноотпущенников – это абсолютно полноправные граждане. По римскому обычаю сын за отца не отвечает. Мало ли что папа был не очень, но хотя бы гражданин.

Д. Пучков:

У нас масса граждан из Средней Азии, много ли у вас среди них друзей? И, получив российское гражданство, становятся ли они вхожи в ваше чудесное общество?

К. Жуков: Может быть, среди вчерашних гастарбайтеров у нас есть депутаты, губернаторы?

Д. Пучков: Занимают какие-то государственный должности? Сильно сомневаюсь. А в Древнем Риме вся «администрация президента» состояла из «таджиков» фактически. И никто не жужжал.

Как у граждан Рима обстояло дело с культурным отдыхом? Были ли «регулярные» театры? Выступали ли в городе бродячие труппы? Игры устраивались по поводам и праздникам или римлянин мог сказать: «Сегодня пятница, гоу в цирк, свежих галлов завезли»?

К. Жуков: Об этом я расскажу, когда будем двенадцатую серию обсуждать. Насчет галлов и всех прочих гладиаторов – нет. Гладиаторские бои устраивались строго по случаю. На постоянной основе их не проводили. Гладиаторов было не так много, чтобы их резать ежедневно. Не напасешься.