Рим. Цена величия

Любовная страсть пьянила, заставляя умолкнуть голос разума. Уже три дня, как они уехали из Рима, бросив дела и семьи. Роскошная вилла рядом с Капенскими воротами дала любовникам широкое ложе, теплую купальню и великолепные яства. Макрон позабыл обо всем на свете, о том, что должен был вчера принимать послов из германского племени, о том, что не готовы обещанные сенату эдикты, об обещании поручительства в суде за клиента, об Эннии. Друзилла же, наоборот, без конца злорадствовала, представляя, как недоумевает Кассий по поводу ее внезапного отъезда и долгого отсутствия.

Став случайной свидетельницей любовного объяснения Кассия и Юнии, она едва сдержала себя, чтоб не вцепиться в волосы коварной соблазнительнице, когда та протягивала ей чашу с вином, предлагая выпить в знак вечной дружбы. Друзилла не переставала удивляться лицемерию своей невестки, играющей сердцами мужчин. Жертвы несчастной любви и ее ненависти устилали кровавый путь этой странной женщины, вступившей в Рим никому не известной нищей провинциалкой и поднявшейся на вершину могущества. Стал ли Калигула императором, если б не ее интриги? Никогда, признавалась себе Друзилла, всякий раз холодея при мысли о том, что и ее бездыханное тело могло бы валяться с высунутым языком на Гемонии вместе с остальными отпрысками семьи Германика. Она понимала, что лишь благодаря Клавдилле оставшиеся в живых дети Агриппины и Германика обрели власть и величие. Но простить измены любовников, бросивших ее, она ей не могла. Ради пустой прихоти Клавдилла приручила к себе Фабия, будто голодного пса. И когда однажды он перестал быть ей угоден, она убила его и даже не задумалась ни на миг, как сильно любит его Друзилла. Она отняла у законной жены верность Лонгина, преданного ей все годы их брака и вдруг так внезапно изменившего. Друзилла не умела винить себя и оценивать глубину собственных ошибок, даже не подозревая, что именно это глупое упрямство обрекло ее на гибель. Яд, проникнув в кровь, пока еще не начал оказывать губительного воздействия, но остро заточенные ножницы Атропос уже вознеслись над нитью жизни. И никто не подозревал, что Лахесис уже перебирает свой моток в поисках другой нити. Нити Макрона.

Эти двое не чувствовали затаившейся опасности, наслаждаясь любовью и строя планы мести.

– Скажи, мой Невий, – спросила Друзилла, любуясь своей наготой в огромном зеркале на стене купальни. – Ты сильно любил Клавдиллу?

Макрон вздохнул, ощутив, как в сердце вонзилась тонкая игла боли.

– Я готов был жизнь отдать за нее, совершить любое преступление за один ласковый взгляд. Она долго играла моими чувствами, пока я не стал ей нужен, чтобы… – Он осекся, опомнившись, что мог сказать лишнее.

– Чтобы?.. – насторожилась Друзилла, прервав созерцание собственных прелестей.

– Чтобы помочь Калигуле убрать с дороги Гемелла, второго наследника, – нашелся Макрон, передергиваясь от страшного воспоминания о ночи в Мизене.

Друзилла недоуменно посмотрела на него. Чтобы уговорить пойти на это, не обязательно начинать любовную связь. Она чувствовала, что Макрон что-то скрывает от нее, но пока не могла пробиться сквозь завесу тайны. Он заметил ее недоверие.

– Клавдилла опутала меня ложным обещанием, что, едва Калигула станет императором, я смогу свергнуть его и, женившись на ней, сам надену пурпурный плащ. Но она отступилась от меня, заставив Гая Цезаря принять меры предосторожности, – нехотя пояснил он.

– Но ты ведь не оставил этой мысли, мой Невий? – вдруг вкрадчиво поинтересовалась Друзилла. – Ты можешь жениться и на сестре императора. Вдруг Юния не принесет Риму долгожданного наследника, разрешившись от бремени девочкой?

Макрон задумчиво пожал плечами:

– Мое влияние среди преторианцев велико, хотя Кассий Херея все более набирает вес. Но этому можно воспрепятствовать, если не тянуть время. Среди дворцовой стражи у меня есть верный человек, который пойдет и в огонь и воду.

– Так не тяни время. Пока еще ты – префект претория, а не какой-то старый Херея. Пора избавляться от Калигулы и его жены, иначе будет поздно. Если Юния уже почувствовала неладное, тебя могут сместить с должности в любой момент. Многие среди сенаторов и всадников все еще считают тебя правой рукой императора. Кому, как не тебе, передать власть, если с принцепсом произойдет несчастный случай? Старый Клавдий – недостойный наследник, хоть и брат Германика, а Гемелл… Он уже не жилец на этом свете. Скоро сам Калигула избавится от него, ведь оппозиция Силана, наставника Гемелла, в сенате крепнет, привлекая все новых сторонников, недовольных растратами казны империи на празднества. К нему примыкают даже те глупцы, что все еще мечтают о возвращении республики.

– Ты удивляешь меня, Друзилла. Откуда в такой хорошенькой головке взялись такие смелые мысли? Я не подозревал, что тебе интересны брожения в сенате и вопросы наследования власти.