Римская Галлия

Губернатор может завести речь на подобном сходе о вопросах политики или администрации; но ни в каком случае само собрание не обсуждает их, и если оно высказывает какие-нибудь просьбы, то не выставляет никаких требований; оно и собирается не в качестве самостоятельной власти рядом с властью наместника; оно подчинено ему и должно быть покорно; наместник обращается к нему с высоты трибунала; он передает ему свои приказания; таким способом может он, например, оповестить население о сумме подати, которую оно должно будет внести, объявить ему цифру рекрутов, которых оно обязано будет выставить; он может здесь еще сообщить народу какой-нибудь специальный приказ императора; нет ничего невозможного в том, что edicta ad provinciales, edicta ad Gallos читались именно на сходках такого рода.

В области судебной именно на conventus разбираются тяжбы и наказываются преступления. Раньше чем приступать к различного рода судебным процессам, правитель собирает около себя местных жителей, которые должны будут ему помогать судить, назначает тех, которые будут его асессорами или фактически поведут следствие в каждом деле. Для провинциалов это большая честь – быть призванными к такой роли; но подобная функция является вместе с тем для них обязанностью, которую необходимо выполнять. После того как окончена эта первая организационная работа, начинаются судебные разбирательства. Могут случиться несогласия между муниципальными общинами: наместник разрешает их самолично. Оказываются совершенными преступления, которые надо покарать: каждая община приводит к суду правителя схваченных виновников, указывает их деяния, сообщает результаты произведенных предварительных следствий и передает ему произнесение окончательного приговора. Происходят тяжбы между частными лицами: стороны являются перед магистратом, объясняют дело в кратких словах; последний препоручает рассмотрение его специальному iudex,

если же оно представляет особую важность, решает его сам.

Все это совершается публично при многочисленном стечении народа; но совершенно ясно, что, хотя здесь наблюдается большое соединение людей, совершенно нет народного собрания, идет ли дело о политике, администрации или суде, толпа остается пассивной y ног магистрата, который приказывает и решает всегда один[951].

Тем не менее, если настоящая судебная власть принадлежит действительно одному человеку, и притом на пространстве целой провинции, все-таки очень много людей принимали участие в отправлении правосудия. Можно допустить, что многочисленные галлы приглашались в качестве советников, исполняли обязанности назначенных наместником судей для данного процесса или «iudices pedanei»; что другие присутствовали при работах «conventus» и по полномочию судили преступления и процессы. В теории и по праву жители Галлии подлежали юрисдикции присланного из Рима представителя центральной власти; фактически они часто сами судили друг друга.

4. Апелляция

К изучаемому времени в организации юстиции произошло счастливое нововведение: это было установление права апелляции. Оно было почти совсем неизвестно в древности. Нет также никаких признаков, чтобы галлы в эпоху независимости могли апеллировать на решения друидов, произнесенные от имени богов. В Афинах не существовало никакой защиты от приговоров, часто совершенно слепо провозглашавшихся народными судами присяжных. Римской республике, собственно говоря, также было неизвестно право обжалования решения низшего суда перед высшим. Provocatio ad populum, appellatio от одного магистрата к его товарищу или к трибуну – все это не было апелляцией в настоящем смысле слова.

Последняя правильно установилась только во времена Римской империи, и притом совершенно естественным путем. Так как судебная власть осуществлялась лишь с помощью целой цепи делегаций, показалось справедливым и сделалось необходимым допустить апелляцию от судьи, произнесшего приговор, к тому, кто дал ему судебное полномочие.

Таким же образом установились апелляции от низшего судьи (iudex pedaneus)

к провинциальному наместнику (praeses); от iudex datus к тому, кто назначил его[952]

; от legatus proconsulis к самому проконсулу[953]; от муниципальных магистратов, юрисдикция которых лишь терпелась, к praeses, который обладал настоящею судебною властью.