Римский орел. Орел-завоеватель

Катон отстранил ее и склонился над текстом, но прежде, чем успел отыскать так встревожившее девушку место, почувствовал движение и, вскинув голову, увидел, что она замахивается на него поднятым с земли большим круглым камнем.

Наклониться и подставить руку он не успел. Удар по голове вызвал ослепительную белую вспышку, сменившуюся кромешной тьмой беспамятства.

— Эй, парень!

Катон смутно осознал, что кто-то трясет его, причем весьма бесцеремонно. Тьма медленно превращалась в молочное размазанное пятно, голова казалась деревянной, однако сознание медленно возвращалось. Он застонал.

— Катон! Очнись!

Юноша открыл глаза, но ему потребовалось время, чтобы зрение сфокусировалось и он смог различить знакомые грубые черты склонившегося над ним центуриона Макрона, который, подхватив оптиона под мышки, переместил его в сидячее положение.

— Oх!

Катон поднял руку, прикоснулся к своей голове и нащупал шишку размером с небольшое яйцо.

— Что за хрень с тобой приключилась?

— Точно не знаю, — пробормотал Катон, перед глазами которого все еще стояла туманная пелена. Потом, однако, зрение прояснилось, а вместе с ним восстановилась и память. — Лавиния! Она забрала повязку!

— Повязку? О чем это ты?

— Ту повязку, которую я снял с тела Ниса. Она забрала ее!

— Она треснула тебя по башке, чтобы забрать повязку, снятую тобой с мертвеца? — Макрон воззрился на своего оптиона с еще более сочувственным выражением. — Да, парень, видать, тебе досталось даже сильнее, чем я думал. Надо отвести тебя в лазарет.

— Нет! — Катон попытался встать на ноги, но голова у него закружилась и ему пришлось тяжело опуститься на землю. — Там на повязке надпись. Послание. Скитала.

— Ски… чего?

— Скитала, командир. Греческий способ шифрованного письма. Наматываешь наискось рулон полотна вокруг палки и пишешь на нем свое послание. Когда тряпица развернута, все написанное на ней кажется просто бессмысленным набором знаков.

— Понятно, — кивнул Макрон. — Как раз в духе греков, этих хреновых умников. Ну и что там было, в этом твоем послании?

— Детали, касающиеся заговора с целью убить императора.

— Понятно. И Лавиния, значит, съездила тебя по черепушке, чтобы стащить эту писульку?

— Так точно, командир.

— Вот незадача.

— Командир! — вскричал Катон, сообразив, что центуриону все это кажется бредом. — Клянусь тебе всем, что я есть, и всем, во что я верю, на той повязке было послание! Наверняка от самого Каратака. Там говорилось, что императора должен убить человек по имени Беллоний и что случиться это должно на пиру в честь победы. А еще сказано, что для этого, после того как Беллоний будет обыскан телохранителями Клавдия, кто-то передаст ему нож.

— Кто?

— Тот, кому адресовано это послание.

— А кому, ты не знаешь?

— Я не успел его дочитать, — с отчаянием сказал Катон. — Лавиния мне помешала.

Макрон смотрел на него исподлобья, словно пытаясь понять, не хитрая ли это подначка.

— Командир, поверь мне. Это правда. Я хоть когда-нибудь тебе лгал? Было такое?

— А разве нет? Кто сбрехнул насчет того, что умеет плавать?

— Командир, но это же совсем другое дело!

— Послушай, Катон, — смягчился Макрон, — ты сам должен понимать, что такими вещами не шутят. Так и быть, я приму твои слова на веру, но если потом все окажется враками, вот тебе мое слово — у тебя ни одной целой косточки не останется! Понял?

Катон кивнул.

— Вот и хорошо, по-моему, это честное условие. А теперь скажи, куда, по-твоему, могла отправиться эта девица?

— К Вителлию, куда же еще. И я вот что тебе скажу — наверняка в письме шла речь именно о нем. Бьюсь об заклад, это он строит козни в сговоре с бриттами.

— Да, — вздохнул Макрон, — когда дело касается Вителлия, можно поверить во что угодно. Чуть зазеваешься — и получишь меч между лопаток. Ладно, давай поищем твою Лавинию.

Они вернулись на территорию, отведенную Второму легиону, и поспешили к палаткам трибунов. Шатер Вителлия был самым ближним к штабу, и под его навесом, опираясь на копья, стояли двое положенных ему по рангу караульных. Когда Катон и его центурион приблизились к ним, Макрон добродушно улыбнулся и поднял руку в приветствии:

— Все в порядке, парни?

Они настороженно кивнули.

— Трибун на месте?

— Да, командир.

— Скажите ему, что к нему пришли гости.

— Прости, командир, мы не можем. Он развлекается и велел его не беспокоить.

— Понятно. Развлекается. — Макрон подмигнул. — А случайно, не с темноволосой ли малышкой?

Стражи быстро переглянулись:

— Вроде бы.

Катону стало не по себе. Мысль о том, что Лавиния здесь, совсем рядом, и с ней кто-то развлекается, была для него совершенно невыносимой.

Охваченный внезапным порывом ярости, он бросился к входу:

— Лавиния! Выходи!

Один из стражей, обученный мгновенно реагировать на любую угрозу для охраняемого им лица, стремительно выставил перед собой древко копья, причем так, что оно оказалось между ног у нарушителя уставного порядка, и юноша, зацепившись за него голенью, полетел на землю. Он еще не успел отреагировать, а стражник уже перевернул свое оружие, наконечник которого теперь целил в горло неосторожному оптиону.