Риша решает!

– Привет, Карина, – говорю я, немного наклонившись.

– Риша! – задорно отвечает она, оглядываясь. – Привет! Рада тебя видеть!

Девушка, сидящая слева от Карины, тоже оборачивается. Цепкий взгляд черных глаз пронзает насквозь, пухлые губы растягиваются в милой улыбке, от которой, вопреки всему, веет чем-то темным и колдовским.

– Риша, это моя старшая сестра – Яся, – щебечет Карина.

– Привет. – Голос у Яси низкий и бархатистый, таким обычно озвучивают аудиокниги и тексты для медитаций. – Я все жду тебя на сеанс.

– Как-нибудь доберусь, – вежливо отвечаю я, но Яся смотрит уже не на меня.

– Неплохо, – говорит она Ярославу.

– Ясь, – укоризненно говорит Карина. – Хватит уже про татуировки.

– А я не про них, – отвечает она, и лампы гаснут, погружая зал в мистический полумрак.

Многозначительно кошусь на друга, но он сидит неподвижно и бесстрастно уставившись перед собой. Неужели не заметил? Или целомудренного из себя строит? Звучат фанфары, кулисы разъезжаются в стороны, открывая залитую ярким светом сцену, и теперь все мое внимание приковано к ней. Под громкие рукоплескания выходит Маргарита Ивановна в длинном темно-синем платье. На ее шее сверкает полоска жемчуга, плечи расправлены, во взгляде уверенность и капелька превосходства. Она открывает концерт небольшой речью, поздравляет и благодарит присутствующих, спускается по боковой лестнице в зал и садится в кресло первого ряда. Ее место на сцене занимает парочка юных ведущих: паренек лет шестнадцати и девочка лет двенадцати, представляющиеся Каем и Гердой, и мы отправляемся в сказку на поиски утерянных чудес. Магия начинается.

Не жалея ладоней, хлопаю маленьким артистам после каждого номера. Хоровые и сольные песни, танцы, небольшие сценки в общей композиции концерта выглядят так органично и захватывающе, что восторг пробирает до последней клеточки. Одного выступающего сменяет другой или другие. Сцена мгновенно съедает страх тех, кто уже ступил в свет прожекторов, и во сто крат приумножает чувства, которые они отдают в зал, чтобы их хватило на каждого зрителя. Легкая тоска пробегает мурашками по позвоночнику, вновь напоминая, что я тоже могла бы сегодня оказаться там. В этом свете, в этом сценическом волшебстве. И не одна, а с партнером, которому очень хотела бы доверять. Которым по-настоящему восхищалась. Которого… которого я… Сильный и обескураживающий удар сердца вышибает дух из тела, когда на сцене появляется он. Белая широкая футболка, такие же ослепительно-белые брюки карго, знакомые кроссовки, но шнурки не разглядеть. В руке микрофон, на губах улыбка. Мелодия на фоне кажется знакомой, дыхание замирает в груди под звуки приятного голоса, но уже через пару мгновений я расслабленно выдыхаю, понимая, что это всего лишь Влад. Стас ведь сам говорил мне, что по заданию Маргариты Ивановны первый близнец должен исполнить песню.

У нас на ладони весь мир,

И где бы я ни был, я с ним.[7]

С приятным удивлением отмечаю, что Влад очень даже неплохо поет, покачиваюсь под ритм музыки, но ровно до тех пор, пока из-за кулис не появляется неожиданная подтанцовка. С одной стороны выходит девочка в блестящем платье с пышной юбкой из фатина, достающей до колен, белые кеды лилипутского размера выглядят непостижимо умилительно вместе с гольфами, украшенными рюшами, а вот второй танцор ввергает меня в зачарованный ужас. Стас бесстрашно шагает по сцене и выглядит не просто здоровым, а еще и очаровательно радостным. Щеки гладко выбриты, волосы в смешном беспорядке. Белые шорты прямого кроя и свободная рубашка с короткими рукавами делают его похожим на ребенка, который вырос непростительно быстро и не успел переодеться. Стас отбивает малышке пять, и они резвыми прыжками подстраиваются под бит, иногда переглядываясь и меняясь местами, ухватившись за руки. Деревянного покрытия пола касаются пятки и носки белых кроссовок танцующих, Влад четко пропевает слова, с завидным задором размахивая рукой. Номер выглядит собранным на коленке, и это неудивительно, ведь по первоначальному плану танцевать должна была Леся, но, если честно, даже так происходящее на сцене не теряет своего очарования. Энергетика братьев вместе с улыбчивой крохой бьет все рекорды, зрители хлопают в такт. Стас гоняется по сцене за малышкой, имитируя игру в снежки, смеется, подхватывает ее на руки и кружит, выполняя быстрый вальсовый шаг.

Напрягаю пальцы на руках, обхватываю свои колени и опускаю голову, поддавшись огорчению, давящему на затылок.

– Ревнуешь? – спрашивает Ярослав.

Поворачиваюсь к нему, окатив мрачным негодованием. Чего-чего, а глумления я не ожидала. Яр улыбается и достает из кармана сложенный листок. Замечаю оборванный край с круглыми прорезями. Мне не нужно объяснять, от кого это послание. Сжимая зубы, я выхватываю записку из руки Ярослава, тут же разворачивая.

Мягкий смешок слетает с губ, и я складываю записку под бурные овации. Покусываю губы, кураж борется с разумом, скелет решений оглушающе трещит.