Риск

— Если я обращусь за помощью, медики зададут кучу вопросов, где ж я так поранился. Я не могу сказать им правду, а если вскроется ложь, то у всех нас начнутся проблемы.

— Если скажешь, что упал и порезался, никто не станет утруждаться расспросами, — настаивал Аттикус. — Медикам уже пришлось лечить дюжины людей, пострадавших в темноте.

Аттикус придержал створку ворот. Я помогла Форжу закатить коляску с Линнет внутрь и остановилась, пораженная видом парка. Я ожидала, что лампы окажутся более яркой версией программы луны и звезд. Ожидала увидеть людей с фонарями. Но никак не думала, что все сгрудятся на газоне для мероприятий и будут танцевать под Праздничную музыку.

— Что происходит? — спросила я. — Как срочная эвакуация превратилась в Праздничную вечеринку?

Аттикус рассмеялся.

— Все это устроила Шанна. Когда мы прибыли в парк, большинство подростков из нашего района уже находились здесь, перепуганные и расстроенные. Шанна нашла садовника, сказала ему, что принесла куб данных с Праздничной музыкой, и уговорила включить звуковую систему парка. Через пятнадцать минут все уже радостно танцевали.

Музыка закончилась, танцоры повернулись и выжидательно посмотрели на Шанну, стоявшую на круглой сцене. Шанна свободно распустила по плечам свои светлые волосы, надела яркое серебристое Праздничное платье и расставила вокруг ряд фонарей. Наряд привел меня в замешательство. Шанна что, серьезно прихватила платье для Праздника в сумку для аварийных случаев? Впрочем, вполне в ее духе.

Голос Шанны с помощью звуковой системы разносился над парком:

— Следующей мы услышим песню, которую лично я считаю лучшей. Это новейшая песня нашего исключительного Паскуале из Синей зоны, написанная им самим.

После вступления мужской голос запел:

— Мы встретили Праздник.

Шанна махнула толпе, как дирижер оркестру, и все подхватили:

— Ее маска была серебряной, а волосы — золотыми.

Я обменялась растерянными взглядами с Форжем.

— Она поразительна, — гордо сказал он. — Просто поразительна.

Аттикус пожал плечами.

— Когда электричество только отключилось, Шанна оказалась совершенно беспомощна, но я должен признать, что сейчас она великолепно всех развлекает.

Он взялся за ручку каталки и начал двигать ее по тропе.

— Персонал нашего медицинского отделения устроил опорный пункт в той стороне.

Мы с Форжем последовали за Аттикусом по тропе, мимо деревьев, на маленькую площадку среди газона. Гигантские фонари освещали длинный ряд каталок, беседки, завешенные простынями, и массу людей, сидящих на стульях или прямо на траве. Я заметила, что некоторые из них покачиваются в такт отдаленной музыке.

Женщина в форме поспешила нам навстречу, не отрывая взгляда от каталки Линнет:

— Я дежурный медик-распределитель. Что произошло?

— Линнет упала на эскалаторе, — сказала я. — Мы думаем, она сломала ногу.

Врач взглянула на свой инфовизор.

— Это Линнет 2514-1003-947, которую мы ждем?

— Да. Она ощущала сильную боль. Мне сказали дать ей две таблетки из этого пакета, и Линнет провалилась в сон.

Я отдала пустой пакет. Женщина быстро его изучила.

— Спасибо, теперь мы о ней позаботимся.

Она махнула рукой, и поспешивший к нам мужчина сразу перехватил каталку с пострадавшей.

— Это Линнет 2514-1003-947, - сказала врач. — Она отправляется прямо в начало очереди.

Мужчина кивнул.

— Только что прибыл садовник. Он предлагает разрешить танцы до полуночи, чтобы вымотать подростков, а затем попытаться отправить их спать. Спрашивает, устроит ли это нас.

— Думаю, идея хорошая. Нам нужно, чтобы люди крепко спали, а не мучились от кошмаров, и в любом случае, лечение всех поступающих пострадавших затянется далеко за полночь, так что…

В этот момент Паскуале дошел до кульминации песни. Не то чтобы его голос можно было расслышать, поскольку толпа на праздничном газоне перекрыла его своим гулом.

— Девушка из Синей зоны!

Дюжина ожидающих пациентов присоединилась и повторила строку:

— Девушка из Синей зоны!

Врач, строго хмурясь, повернулась к поющим, но затем пробормотала себе под нос:

— Пусть лучше шумят и радуются, чем молчат и боятся.

Она вновь посмотрела на нас, и я поспешно заговорила:

— Есть еще Форж. Он…

Я поймала строгий взгляд друга и оборвала фразу.

— Да? — подтолкнула доктор.

— Форж нам очень помог, — неубедительно продолжила я.

Аттикус вздохнул.

— Форж порезал ногу, и та кровоточит. Он утверждает, что это лишь царапина, но сказал бы то же самое, если бы поранился до кости.

Врач указала на стул.

— Пожалуйста, сядь, Форж, и я осмотрю твою рану.

Форж глянул на Аттикуса и неохотно сел. Доктор осторожно оттянула промокшую от крови ткань, прикрывавшую его голень, и я поморщилась, увидев размеры пореза.

Медик покачала головой.

— Форж, тебе придется остаться с нами, пока кто-нибудь не освободится и не займется твоей ногой.

— Я не нуждаюсь в лечении.

Голос врача приобрел саркастические ноты:

— Ты обладаешь медицинским импринтингом, Форж?

— Нет, но…

— А я обладаю и уверяю тебя, что эта рана требует лечения. Каков твой идентификационный код?

Форж продолжал бороться с неизбежным:

— Но это всего лишь царапина.