Риск эгоистического свойства

А они не заставили себя ждать, и далеко не радужно-ожидаемые.

Первой сменой блюд, подаваемых жизнью под названием «перемены», явилось то, что бабушка Александрова этим летом на дачу к подруге не поехала.

– Она больна. Лежит в больнице. А я слишком стара, чтобы подыскивать себе дачу для аренды на лето, разъезжая по Подмосковью.

Опля! Все тайные надежды проводить с Тимофеем больше времени, забив на установленный распорядок дня, после отъезда Ксении Петровны накрылись всеми крышками.

Это Катька как-то пережила, научившись за годы терпению и обузданию эмоций.

А вот блюдо номер два из жизненного меню перемен чуть ее не доконало.

В середине августа они встретились с Тимом на их обычном месте, и Катьке сразу не понравилось выражение его лица. Он молча взял ее за руку, увел подальше в аллею, на скамейку, облюбованную ими несколько лет назад, скрытую от взглядов гуляющих за деревьями и плотными кустами.

Усадил Катерину, сел сам. Странно сел, не как всегда – чуть поодаль. Закурил. Не смотрел на нее, уперся обоими локтями в колени, смотрел куда-то вперед, курил, сильно затягиваясь, и вдруг…

– Я, Кошка, уезжаю.

– Куда-а? – осиротела в момент Катька, почувствовав серьезность его слов.

– Служить дальше. Сначала учиться, а потом служить.

– Тим, нет! – сопротивлялась она его решению и накатывающему ужасу. – Ты уже отслужил!

Он, все так же не глядя в ее сторону, отщелкнул двумя пальцами подальше докуренную сигарету и закурил новую.

– Я служил в спецназе, ты знаешь.

– Знаю.

– И почему я туда попал, ты тоже знаешь. Способности им мои приглянулись уж очень. Перед самым дембелем приезжали к нам в часть мужики засекреченные, смотрели, как мы учения отрабатываем. Они и до этого приезжали, смотрели, а в этот раз с целью определенной. Посмотрели и вызвали в кабинет к полкану меня и еще четверых и предложили идти учиться в школу разведки. Отучиться и начать профессионально работать не за самую маленькую зарплату, тот же спецназ и еще кое-что. Дали время подумать, домой съездить после дембеля.

– Зачем тебе это?! – закричала Катька, даже подскочила со скамейки. – Зачем?! У нас теперь все хорошо! Я буду учиться и работать, и ты найдешь работу, и мы будем вместе! Все время вместе и прятаться не надо!

Он посмотрел, наконец, на нее! И такое темное, глухое безнадежье стояло в его глазах, что Катька отшатнулась, не понимая. Он медленно отвел взгляд, закурил третью сигарету и ровным голосом пояснил:

– Ты помнишь и умеешь все, чему я тебя научил. Теперь за тебя можно сильно не бояться, и присматривать не надо каждую минуту. Если, конечно, что случится, я приеду и буду рядом. Брошу все и приеду. Только давай договоримся, ты ничего скрывать от меня не будешь, ни плохое, ни хорошее.

– Не буду, не буду, только не уезжай!! – просила она, от отчаяния сложив ладони замком, да так, что побелели костяшки пальцев. – Я без тебя пропаду! Как же я без тебя?!

Он потянул ее за локоть, усадил рядом, обнял за плечи – самый родной, единственный родной человек! – погладил по голове, чмокнул, как бывало, в макушку.

И не было того жуткого взгляда никакого, померещилось ей!

Привиделось.

Вот же он, все тот же родной Тимофей! Рядом, обнимает, успокаивает…

– Нет, Кошка, если постоянно тебя пасти, ты так соплей и останешься, не научишься сама за себя стоять. Ты сильная, ты многое знаешь и умеешь, пора учиться не дрейфить, Катюха! Будем переписываться, как раньше, может, получится звонить как-то.

– Я не хочу так! – сопротивлялась она краху надежд, ожиданий спокойной жизни рядом с ним.

– Тебе нравится медицина? – неожиданно спросил Тимофей, посильнее прижав ее к своему боку.

– Да. Очень! – куда-то в его плечо капризно буркнула Катька.

– А мне нравится то, чем я собираюсь заниматься. Сечешь?

Она помолчала. Думала и сопела в короткий рукав его футболки.

И почувствовала, что должна принять, смириться с его решением и отпустить его.

– Понимаю…

Катерина проводила его без слез-соплей, без надрыва и уговоров, собранно, как взрослый человек, привыкший многое терять в жизни.

А плакала потом. В подушку, ночью, дождавшись, когда бабушка уснет.

И последней сменой ресторанных блюд в череде перемен жизнь преподнесла ей еще одну неожиданность.

Десерт, так сказать.

В конце августа Катерина получила и предоставила Ксении Петровне расписание лекций и занятий, присовокупив к нему график своей работы санитаркой, с которой не собиралась уходить из-за поступления в институт.

– Ладно, – сказала бабушка, бегло просмотрев оба листка, – оставь, я изучу и составлю твое новое расписание на каждый день.

– Хорошо, – порадовала покорностью внучка, – только в нем надо учесть, что мне придется много заниматься дома и часы посещения библиотеки, когда это понадобится.

– Это очень расплывчато: «много заниматься» и «когда понадобится». Реши, сколько времени тебе необходимо для домашних занятий, и точно отметь, по каким дням и часам ты будешь посещать библиотеку.

– И то и другое по возникающей необходимости, – недолго искрила покорным почтением Катька.

– Иди, – отпустила ее бабушка.