Рискнуть и победить (Убить демократа)

Минут через двадцать он появился в моем номере вместе с капитаном Смирновым и с папкой следственных материалов прокуратуры. На том, чтобы он привез их, я особенно настаивал, а он особенно сопротивлялся, так как это было связано с какими-то процессуальными сложностями, до которых мне, честно сказать, никакого дела не было.

К моменту их появления подполковник Егоров вполне очухался и даже подбодрился очередной порцией виски. После чего бутылку и бокал я убрал в бар, так как вести официальный разговор в такой фривольной обстановке показалось мне не правильным.

Майору Кривошееву и капитану Смирнову я представил Егорова как старшего охранной группы и человека, вполне заслуживающего доверия. Во всяком случае, при нем можно говорить совершенно свободно.

Еще до того, как появились эмвэдэшники, я предупредил Егорова:

— Ты отверг мой первый вариант. И в нетактичной форме. Я вынужден реализовать вариант номер два. Не думаю, что он тебе очень понравится. Но выбора у меня нет, Санек. И у тебя тоже. Так что сиди, слушай и не встревай.

Едва закончив с краткой процедурой знакомства, майор Кривошеев сразу перешел к делу:

— Ну, кто?

— Вы сами очень хорошо знаете этого человека, — ответил я.

— Кончай свои музыки и балеты! — попросил майор. — Давай по-русски, можешь даже с матом, мы люди свои, поймем.

Тогда я задал вопрос в лоб:

— Вы как предпочтете: чтобы преступника указал вам какой-то приезжий москвич или хотите найти его сами?

— Мне важно поймать преступника, понял? А как — это пятнадцатое дело! И если у тебя что-то есть — выкладывай. Иначе я привлеку тебя за укрытие информации. Или за недонесение.

— Олег Сергеевич, — проникновенно сказал я, — ну, я могу, конечно, изложить дело так, как его вижу. Но вы и Иван Николаевич Смирнов тут же завалите меня вопросами: как, почему, чем докажешь и так далее. Правильно?

— Ну, правильно, — согласился майор. — А как ты хотел?

— Совсем по-другому. Я хотел бы, чтобы вы сами вычислили преступника. Вы потратили на это больше месяца и без всякого результата. По одной простой причине: у вас была неверная начальная установка. И второе — вам не хватало кое-какой информации. И то и другое сейчас есть. Попробуете?

Майор вопросительно взглянул на капитана Смирнова.

Тот немного подумал и сказал:

— Мы действительно убили на это больше месяца. С полным нулем в итоге. Может, послушаем этого москвича? Ну, еще час потеряем. А вдруг? Парень не дурак, это мы уже поняли. Мозги у него чуть набекрень, но это не довод. А?

— Излагай! — принял волевое решение майор Кривошеев.

Я раскрыл папку со следственными материалами.

— Один мой друг любит говорить: все просто, когда все знаешь. А когда чего-то не знаешь, все самое простое становится непроходимо сложным. Так получилось и с этим делом. Эти материалы вы просматривали не меньше чем по десять раз. Верно?

— По пятьдесят, — поправил майор.

— Я вам пока только одно скажу: фамилия преступника упоминается в них не меньше двенадцати раз — я специально подсчитал. Он фигурирует и как свидетель.

— Ты не мог видеть этих материалов, — решительно заявил майор.

— И тем не менее видел. Не мучайтесь, Олег Сергеевич. Я не шпион и не уголовник.

Ну, увидел я эти материалы — и что? У меня есть друг, у него еще друг, а вот этот друг имеет право ознакомить меня с любыми материалами МВД. Скажу даже так: формально не имеет, но даже министр МВД не посмеет сделать ему за это замечание.

— Интересные у тебя друзья, — заметил майор.

— Есть и интересные, — согласился я. Капитану Смирнову было не до наших словесных дискуссий. Он раскрыл папку и начал внимательно, будто видит все это впервые, изучать каждый лист следственного дела, особенно обращая внимание на показания свидетелей. На отдельном листочке он делал одному ему понятные пометки. В работу включился и майор. Но он, видно, так до конца и не поверил серьезности моего заявления, потому что перелистал дело, как подшивку старого, давно прочитанного еженедельника.

Минут через сорок капитан Смирнов захлопнул папку и сказал:

— Салахов. Он, точно! Его в тот вечер на Строительной улице видели все свидетели.

— Требуются объяснения? — спросил я.

— Иди ты… со своими объяснениями! — отмахнулся капитан. — Я тебе сам все сейчас объясню. Было у меня чувство, что работал не чужак, а свой. Внутри сидело, а выразить не мог. Нутром чуял. Сбивало одно: откуда у него такая квалификация.