Рискнуть и победить (Убить демократа)

— Вы ведь знаете, Профессор, как они работали. С тех пор они не стали слабее. Я в себе могу быть не вполне уверен, но в них — на все сто.

— К сожалению, у меня нет людей, про которых я могу так сказать. Я уверен только в себе. Что ж, возвращайтесь и продолжайте. Могу вам сказать, что вчера принято решение правительства выплатить все задолженности по зарплате и пенсиям жителям города К. и области. В пятидневный срок. Как раз накануне второго тура выборов.

Только не спрашивайте, чего мне это стоило.

— А чего вам это могло стоить? — удивился Егоров. — Они что, не понимают, что к чему и зачем все это делается?

— Кто-то не понимает, кто-то делает вид, что не понимает, — уклончиво ответил Профессор. — Все рвут себе, своим регионам, своим отраслям. Я не скажу, что это глупые люди и не знают, что из ямы мы можем вылезти только общими усилиями. Но это знание так и осталось знанием поверхностным, не стало основой мировоззрения.

Поразительно, как уроки истории быстро забываются. Как вылезла из жуткого кризиса послевоенная Германия с помощью пресловутого плана Маршалла? Очень просто. Выбиралась наиболее перспективная отрасль и туда бросались все средства.

И все инвестиции. А продукция бесперспективных отраслей просто закупалась на стороне — там, где это было дешевле. Порт города К. — это же золотое дно.

Оффшорная зона, железнодорожный узел и порт — это и есть тягач, который в состоянии вытащить из трясины половину России. Трясемся над копейками, а теряем сотни миллионов долларов. В общем, выбил я решение. Скажу вам откровенно, подполковник: я заявил, что немедленно уйду в отставку, если это решение не будет принято. И ушел бы… Так что вся наша операция висела на волоске.

— Я уважаю вашу преданность идеалам, Профессор, — проговорил Егоров вполне искренне. — Я рад, что мне привелось работать с вами. Я не знаю, сумею ли оправдать ваше доверие, но сделаю для этого все, что в моих силах.

Профессор усмехнулся:

— Я прощаю вам вашу высокопарность. Потому что сам невольно спровоцировал ее.

Что еще произошло в городе К. из того, что вы не упомянули в докладе?

— Существенного — ничего, — ответил Егоров. — Губернатор сменил охрану. Приехали два молодых человека из Москвы. Одному лет 26, другой чуть старше.

— Откуда? Кто? Узнали?

— Да. Бывшие спецназовцы. Один лейтенант, другой старший лейтенант. Одна деталь, наводящая на размышления: они служили в команде Пастухова в Чечне. И одновременно с ним были уволены из армии. Формулировка та же: «За невыполнение боевого приказа». И больше никакой информации.

— Вы хотите сказать, что это его люди?

— Похоже на то, — согласился Егоров.

— Могут они представлять собой проблему для ваших людей?

— Нет. Их всего двое. А у меня пятеро. Не считая меня. И подготовка их не может быть слишком серьезной. Война в Чечне — это одно дело, а работа чистильщиков — совсем другое.

— Это все?

— Нет. Из Германии, из компании «Фрахт интернейшнл» поступила заявка на участие в тендере по продаже акций порта. Официально начало торгов еще не объявлено, но прием заявок уже начался.

— Что это за компания?

— Германская. Офис — во Франкфурте-на-Майне. Зарегистрирована на острове Мэн, в оффшорной зоне. Генеральный директор некто Заубер. Деятельность вполне законна, активы солидные. По нашему заданию проведена проверка. Есть подозрения, что этот Заубер — лицо подставное, зицпредседатель. Но доказать это не удалось. И даже если так, к деятельности компании претензий нет. Ей принадлежат двенадцать процентов акций порта К.

— Как у них оказались эти акции?

— Они давно участвуют в русских делах. Очень осторожно, правда. Купили, когда акции были не в цене. Это еще скромный пакет. Акции порта давно стали ликвидными, гуляют из рук в руки. Обычная биржевая игра.

— В чем суть их заявки?

— Они предлагают двести сорок миллионов долларов за тридцать шесть процентов акций. Плюс те, что у них есть, — практически контрольный пакет. Это очень серьезное предложение.

— Есть и другие? — уточнил Профессор.

— Есть, но гораздо более мелкие. И стартовая цена намного ниже, чем предлагают эти немцы.

— Как прореагировали в администрации губернатора?

— Им сейчас не до этого. Ждут второго тура выборов. И их нетрудно понять.

— Это все?

— Да.

— Я задам вам еще раз вопрос, который уже задавал. Вы уже почти две недели работаете в городе К. по этой операции. Не обратили ли вы внимание на какие-либо странности? Пусть они не имеют никакого отношения к делу. Просто странности, не стоящая внимания ерунда? Нечто, выходящее за рамки обыденного сознания?

— Вас по-прежнему интересуют два молодых немца, специалиста по компьютерам, и человек с еврейской фамилией, который любит портвейн «Кавказ»? — уточнил Егоров.

— Да, — подтвердил Профессор. — Его фамилия пять лет назад была Блюмберг. Аарон Блюмберг. А еще раньше он был полковником КГБ Ароном Мосбергом.

— Тот самый Мосберг? — поразился Егоров.

— Нет, не тот самый. Тому было бы сейчас под восемьдесят. Но он не дожил и до пятидесяти. Это его сын. Двадцать с небольшим лет назад он ушел на Запад.

— Вы имели о нем информацию?