— Она очень красивая, — заметила Лесли, все еще глядя в землю.
— И баснословно богатая, — добавил Оливер. — А еще убедила себя и окружающих в том, будто по уши в меня влюблена и во что бы то ни стало воскресит наш роман.
Лесли подняла голову, посмотрела на него расстроенно и недоуменно.
— И?.. — На ней была короткая курточка, чудесно подчеркивающая изящные линии рук и груди.
Оливер засмеялся.
— Что и?
— Почему ты так грубо говорил с ней? И почему не хочешь ответить на ее чувства? — произнесла Лесли чуть сдавленным голосом.
Оливер притянул ее к себе и обхватил ладонями светлое лицо.
— Это же очевидно, глупенькая. К Энн Верден я абсолютно равнодушен. Ее красота холодная, быстро приедается. Такие здорово смотрятся на обложках журналов, в реальной же жизни не особенно интересны.
— Но ведь когда-то вы встречались… — напомнила Лесли, вновь опуская глаза.
Оливер нежно провел по ее щеке пальцем.
— Во-первых, тогда я был совсем другим: еще не знал, чего хочу, что для меня наиболее важно и ценно. Во-вторых, даже не догадывался о том, что такое истинная красота, потому что не встретил тебя.
Лесли наконец посмотрела на него, улыбаясь глазами.
— Когда она подошла ко мне сегодня и заговорила о тебе, я, если честно, жутко растерялась, хоть и не подала вида.
— Умница моя! — воскликнул Оливер. — Ты абсолютно правильно сделала, что не показала ей своего замешательства. С такими наглыми и напористыми особами иначе нельзя.
Лесли глубоко вздохнула, мгновение поколебалась, потом порывисто прижалась к нему и уткнулась лицом в его грудь.
— Ты в самом деле равнодушен к ней и находишь ее красоту холодной?
Душу Оливера мгновенно переполнила неизъяснимая нежность.
— Эй, а ты случайно не ревнуешь меня?
Лесли напряженно замерла, но тут же расслабилась и кивнула, становясь вдруг совсем маленькой и беззащитной как доверчивый ребенок. Она еще не сказала, что простила его, что готова забыть о пари и начать все сначала. Но Оливер больше не сомневался в этом и чувствовал себя первым в мире счастливцем.
11
— Да, ревную, — пробормотала Лесли. — Хоть прекрасно понимаю, что это глупо и смешно. И потом… — Она замолкла и крепче прижалась к груди Оливера, словно прячась от надвигающейся опасности.
— И потом? — осторожно спросил Оливер. Лесли медленно отстранилась от него, отвернулась и протянула:
— И потом я не имею права тебя ревновать. Мы ведь не… — Она усмехнулась, маскируя смущение. — В общем, нас сейчас ничто не связывает…
Что это значит? — подумал Оливер, напрягаясь от испуга. У нее нет желания вновь со мной сходиться, несмотря на чувства, на то, что вчера она так искренне за меня испугалась? Нет, только не это. Надо поскорее во всем разобраться, а то я тронусь умом, ей-богу!
— Лесли, пожалуйста, посмотри на меня, — попросил он, исполненный решимости. — Ты сказала, что готова поговорить со мной, и я, как дурак, обрадовался, приняв твои слова за согласие снова быть вместе. Взгляни же на меня, я должен видеть твои глаза!
Лесли повернулась и посмотрела на него прямо и уверенно, больше не стесняясь и не пытаясь спрятаться.
— Если я ошибаюсь, прошу, не мучай меня! — взмолился Оливер. — Скажи об этом сейчас же, и я сразу оставлю тебя в покое!
Лесли улыбнулась своей светлой искренней улыбкой. Энн никогда в жизни не научится быть настолько естественной, мелькнуло в голове Оливера. Никогда не станет такой привлекательной, такой головокружительно желанной.
Он неотрывно смотрел в глаза Лесли, ожидая ответа, точно решения: казнить или помиловать. От нее зависела его судьба, в этом чарующем взгляде таилось все, что заключалось для него теперь в понятии счастье.
— Ты не ошибаешься, — сказала наконец Лесли, и Оливеру почудилось, что на оголенных ветвях яблонь за ее спиной распустились белые весенние цветы.
— Лесли! — воскликнул он, заключая ее в объятия и принимаясь кружить, не видя проходящих мимо и хихикающих девчонок. — Солнце мое! Ты просто не представляешь себе…
— Подожди, пусти, — продолжая улыбаться, засопротивлялась Лесли. — Давай поговорим, мы ведь для этого и встретились сегодня.
Оливер разжал руки, взглянул на часы и вдруг сообразил, что их свидание должно было начаться лишь несколько минут назад и совсем в другом месте. Он озадаченно сдвинул брови, впервые задумываясь о том, что видеть Лесли на почте в этот час весьма необычно, даже подозрительно.
— Послушай, а… что ты здесь делаешь? У вас тоже отменили последнее занятие и ты решила отправить кому-то письма?
У Лесли густо покраснели щеки. Она поправила волосы, стараясь казаться независимой и гордой.
— Нет, занятия у нас не отменяли. Просто на последнее я не пошла — впервые за все это время.
— Серьезно? — Оливер засмеялся. — Ничего страшного не стрясется, однажды я уже говорил тебе. Но увлекаться прогулами не советую.
— Я не увлекусь, — твердо ответила Лесли.
— И что же заставило тебя пойти на преступление? — полюбопытствовал Оливер.