Ритм войны. Том 2

А еще он был невысоким, с редеющими волосами, похожим на градоначальника из захолустья Алеткара. И если в нем чувствовалось хоть что-то общее с Эш или Тальном, двумя Вестниками, которые теперь жили в Уритиру…

Что ж, знакомство с ними заставило Адолина до предела снизить ожидания.

Келек и несколько старейшин – спренов чести беседовали, прогуливаясь по дорожке в нижней части западной плоскости – рисунок на ней, выложенный из разноцветных камешков, напоминал стилизованные порывы ветра. Увидев впереди Адолина, компания остановилась.

Он почтительно убрал руку с меча и поклонился Вестнику.

– Хм? Человек? – проговорил Келек. – Откуда? Он выглядит опасным, Секейр.

– Так и есть, – сказал спрен чести, стоящий рядом с Келеком. Секейр был предводителем крепости и выглядел как старец с длинной синевато-белой бородой. – Это Адолин Холин, сын Далинара Холина.

– Узокователя? – спросил Келек и… отшатнулся. – Ради всего святого! Почему вы впустили его сюда?

– Я пришел, о великий, – сказал Адолин, – чтобы просить спренов чести о помощи в нашей нынешней битве.

– Вашей нынешней битве? Против Вражды? – Келек рассмеялся. – Парень, ты обречен. Ты ведь понимаешь? Танаваст мертв. Ну, совсем мертв. Клятвенный договор нарушен. Единственное, что остается, – попытаться удрать с корабля, пока он не затонул.

– Пресвятой владыка, – сказал Секейр, – мы впустили этого человека, потому что он захотел предстать перед судом вместо человечества – за ту боль, которую оно причинило нашему народу.

– Собираетесь судить его за Отступничество? – спросил Келек, растерянно поглядывая на остальных спренов чести. – А это не чересчур?

– Он сам предложил, владыка.

– Не слишком мудрый поступок… – Келек посмотрел на Адолина, который нерешительно выпрямился после поклона. – Хм. Ну ты и попал, дружок. Здесь к таким вещам относятся очень серьезно.

– Я надеюсь продемонстрировать, великий, что мы не враги. Что для всех будет лучше, если обитатели Стойкой Прямоты встанут на нашу сторону. Можно сказать, тем самым они сделают выбор, который одобрил бы Честь.

– Честь мертв, – отрезал Келек. – Ты что, совсем не слушаешь? Теперь этот мир принадлежит Вражде. Ради всего святого, у него своя буря.

Купаж пихнула Адолина локтем. Да, точно. Он так растерялся при виде Келека, что забыл о цели разговора с ним.

– Великий, – сказал Адолин, – я решил попросить о суде обличителей. Не согласитесь ли вы удовлетворить мое ходатайство?

– Суд обличителей? – повторил Келек. – Ну что ж, тогда этот бардак закончится быстрее. Как думаешь, Секейр?

– Сомневаюсь, что это разумно…

– Ай, да плевать мне, что ты думаешь, – перебил Келек. – Вот я здесь, спустя годы после того, как присоединился к вам, а вы все еще не сообразили, как помочь мне выбраться из этого проклятого мира. Отлично, мальчик, суд обличителей. Можем начать… гм, послезавтра? Это приемлемо для всех?

Никто не возражал.

– Отлично, – сказал Келек. – Послезавтра. Тогда ладно. Гм… пусть местом проведения суда будет Форум, хорошо? Думаю, все захотят поприсутствовать, а там больше всего мест для зрителей.

– Возражай, – шепнула Купаж Адолину. – Это недопустимо. Ты не должен убеждать публику в придачу к судье.

– Великий, – сказал Адолин, – я надеялся, что разбирательство будет закрытым…

– Не повезло тебе, – отрезал Келек. – Надо было сперва думать, а потом являться сюда и устраивать бурю. Всем и так понятно, как закончится суд, так что мы хоть развлечемся.

И Вестник удалился. Сопровождающие его спрены чести обошли Адолина, который ощутил внезапную слабость. Лишь немногие светлоглазые судьи были по-настоящему беспристрастными, но в их случае можно было надеяться на честное разбирательство, потому что они ощущали на себе взгляд Всемогущего. Однако Вестник практически без обиняков заявил, что суд будет фикцией. Он вынес суждение еще до того, как услышал доводы.

«Как, во имя Рошара, это существо вообще могло считаться богом?» – ошеломленно подумал Адолин.

Как низко пали Вестники…

Или, возможно, эти десять человек всегда были именно такими? Просто людьми. В конце концов, если объявить кого-то королем или великим князем, он не станет более достойным человеком, чем был до этого. Адолину это было известно не понаслышке.

– Могло быть и лучше, – проговорила Купаж, – но, по крайней мере, мы добились суда обличителей. Идем. Кажется, у меня остался один день, чтобы подготовить вас к походу в самое логово спрена гнева…

83. Игры человеков и певцов

Я помню так мало из тех столетий. Я размытое пятно. Клякса на странице. Чернильный потек, который с каждым днем все больше выцветает.

В укромном уголке коридора на пятнадцатом этаже Уритиру Венли опустилась на колени. Камни шептали ей, что когда-то это место называлось Ур – в переводе с Напева Зари: «изначальный». Древний город, древние камни.