Ритм войны. Том 2

Еще один удар в сердце. Еще больше тепла потекло наружу, всплесками крови при каждом гулком ударе в груди. Вуаль всегда была такой холодной, но сегодня ей было тепло. Тепло от боли. Тепло от жизни.

– Ты сможешь это вынести, – прошептала Вуаль. Она шагнула вперед, глядя Шаллан в глаза. – Ты сможешь это запомнить. Наша слабость не делает нас слабыми. Наша слабость делает нас сильными. Ведь мы вынуждены нести свое бремя годами.

– Нет, – сказала Шаллан, понизив голос. – Нет. Я не могу…

– Можешь, – прошептала Вуаль. – Я защищала тебя, но пора уходить. Мое время истекло.

– Я не могу, – взмолилась Шаллан. – Я слишком слаба!

– Я так не думаю. Возьми воспоминания. – Вуаль протянула руку. – Забери их обратно, Шаллан.

Шаллан заколебалась. Бесформенная исчезла, как клуб дыма, явив свою лживую суть. Рука Вуали осталась. Она приглашала. Предлагала доказать, что Шаллан была сильной.

Шаллан взяла ее за руку.

Воспоминания затопили ее. Она вспомнила, как играла в саду в детстве и встретила криптика. Красивого спиралевидного спрена, который сотворил вдавленные узоры на камне. Это были чудесные дни, проведенные среди зарослей в их тайнике. Криптик побуждал ее стать достаточно сильной, чтобы помочь своей семье, которую медленно пожирала ужасная тьма.

Такое благословенное время, полное надежды, радости и истин, произносимых легко, с торжественностью и изумлением на детском лице. Этот компаньон был настоящим другом для одинокого ребенка – девочки, натерпевшейся от родителей, которые постоянно воевали за ее будущее.

Ее спрен. Спрен, который мог говорить. Спрен, которому она могла довериться. Компаньон.

И этот компаньон не был Узором. Это был другой Криптик. Другая. Та, которую… которую…

Шаллан упала на колени, обхватив себя за плечи и дрожа.

– Ох, шквал… О Бог Клятв…

Она почувствовала руку на своем плече.

– Все в порядке, Шаллан, – прошептала Вуаль. – Все в порядке.

– Я знаю, кто ты, – прошептала Шаллан. – Ты – пустота в моей памяти. Та часть меня, которая смотрит в сторону. Фрагмент моего разума, который защищает меня от моего же прошлого.

– Конечно, – ответила Вуаль. – Ты же неспроста назвала меня этим именем.

Она сжала плечо Шаллан и повернулась к закрытой двери. Слышал ли Келек их разговор… или… а они вообще говорили вслух?

Шаллан вскочила. Нет. Слишком больно. Не разумнее ли стать такой, какой ее хотел видеть Мрейз? Адолин возненавидит ее за то, что она сделала. Далинар тоже. Шаллан олицетворяла собой именно то, от чего они стремились уйти. То, что они винили во всех своих проблемах. То, что обрекало человечество на гибель.

Она… она была никчемной.

Она потянулась к дверной ручке.

«Ты сможешь это вынести», – прошептала Сияющая.

Нет. Она могла стать Бесформенной и влиться в ряды Духокровников. На самом деле стать женщиной, которой себя воображала, – матерой шпионкой, которую не гнетет двойная жизнь. Она могла быть уверенной, собранной, безупречной – и не испытывать боли…

«Сила прежде слабости», – сказала Сияющая.

…а не той, которая… которая…

«Будь сильной».

Шаллан отвернулась от двери, выдохнула, и буресвет хлынул из нее, как жизнь из перерезанного горла. Он окрашивал комнату, расцвечивал, превращая в пышный сад. Покрытый ярко-зелеными лозами и розово-красным сланцекорником.

Внутри его было скрытое место, где плакала девочка. Заливаясь слезами, она прокричала страшные слова.

– Я не хочу тебя! Я тебя ненавижу! С меня хватит! Тебя никогда не существовало. Ты – ничто. Я ставлю точку!

Шаллан не отвернулась. Не позволила себе отвернуться. Ей опять показалось, что от нее оторвали часть. Боль была ужасной, ужас – безграничным.

Она сама не понимала, что делает. Но сделала.

– Я убила ее, – прошептала Шаллан. – Я убила своего спрена. Мою чудесную, прекрасную, добрую подругу. Я нарушила свои клятвы и убила ее.

Вуаль стояла, сложив перед собой руки.

– Будет больно, – предупредила Вуаль. – Прости, Шаллан. Я делала все, что могла, но это продолжалось слишком долго.

– Я знаю, – сказала Шаллан.

– У меня нет такой силы, как у тебя, – сказала Вуаль. – Ты – это я. Мы – это я.

Вуаль превратилась в полыхающий буресвет. Краски ее лица поблекли, обратились в чистое белое сияние. Ее воспоминания слились с воспоминаниями Шаллан. Ее навыки стали навыками Шаллан. И Шаллан осознала все, что сделала.

Она вспомнила, как прятала в сумке иглу, чтобы убить Йалай. Она видела свое прошлое и свою растущую тревогу во всем ее саморазрушительном ужасе. Она видела, как свыкается с ложью о том, что для нее никогда не найдется места рядом с Адолином и Сияющим, а значит, надо искать другой выход.

Но бегство не было проявлением силы. А это – было. Она зажмурилась, взвалив на плечи бремя воспоминаний. Не только о том, что сделала недавно, но и о том, что случилось в саду в тот день. Воспоминания были ужасными.

И это были ее воспоминания.

Поскольку Вуали теперь нечем было защищать Шаллан от чувств, она начала исчезать. Напоследок она спросила: «Я справилась?»

– Да, – прошептала Шаллан. – Спасибо. Спасибо тебе огромное…

А затем, как и любая другая иллюзия, которая больше не нужна, Вуаль развеялась.