Ритмы улиц

— Которое у нас будет через неделю, в клубе. Серьезно, Кузьмина — ты вроде так активно пытаешься втиснуться в эту тусовку, но не научилась запомнить элементарные новости. Конечно, они ведь не касаются твоей невероятной персоны, но хотя бы сделать вид ты можешь. А то смотри — всё самое интересное проходит у тебя буквально под носом, а ты ни сном, ни духом.

Я послал другу предостерегающий взгляд, который он успешно проигнорировал. Я понимал, что доля истины в его словах есть — я бы даже сказал, львиная доля — но это не значит, что он может себе позволять подобный тон и разговор. И вообще — что именно проходит мимо Иры? Ну, помимо очевидного. Того, о чем уже даже я почти забыл.

Но, кажется, Ира не обиделась на слова парня. Очаровательно улыбнувшись, она пожала плечами и выдала:

— Ну почему же кое-что я всё же замечаю. Например, беременность Мари. Вы, кстати, не говорили, что вам скоро придется искать нового менеджера.

Мне показалось на секунду, что я оглох. Просто сидел, хлопал глазами и пытался понять, что именно щебечет моя девушка. Кажется, парни тоже впали в легкий ступор, но первым отмер Грозный. Кашлянув, Ефим переспросил:

— Беременность Мари?

— Ну да, — кивнула Ира невозмутимо, — Погодите, вы хотите сказать, что не знали? Работаете вместе и даже не заметили, что девчонка в положении? Ну вы даете.

Нет, я конечно, заметил, что Маша поправилась. Но списал всё это на здоровый аппетит и приближающуюся зиму. В конце концов, я тоже набрал пару килограммов, потому что плохо переносил холод и предпочитал обрастать жировым запасом, чем мерзнуть. Но беременность? Бред!

— А ты это с чего взяла? — выдавил я из себя, не узнавая своего хриплого голоса.

Кузьмина усмехнулась:

— Я же женщина, мы такие вещи за версту чуем. Заметила ее живот — маленький, конечно, но уже заметный. Ну и услышала, как она говорит по телефону о том, что сейчас поедет в женскую консультацию. Сложить два плюс два было не сложно.

Я молчал, пытаясь переварить информацию. Которая упорно отказывалась перевариваться. Мари беременна?! У нее будет ребенок?! Черт возьми, от кого?!

Бросив быстрый взгляд на Диму, я увидел, что он не удивлен свалившимся новостям. Наоборот — сидит себе и спокойно так улыбается, словно в его жизни, голове и сознании ничего не перевернулось и не встало с ног на голову.

В памяти вспыли некоторые факты — Димка возит Машу на работу, носит ей соки, таскает обеды, выполняет капризы, заботится. То есть…

И тут в моей голове будто что-то взорвалось. Кажется, это еще зовут ревностью. Да, именно она в ту секунду управляла моим разумом, клокотала в груди. Мысль о том, что Мухин прикасался к Мари, видел её, был с ней, заставляла меня сжимать кулаки и чуть ли не рычать от ярости. И, прежде чем я остановил себя или хотя бы подумал о возможных последствиях — я уже накинулся на армяна, одним ударом в нос укладывая его на пол.

Но этого было мало. Жуткий зверь по имени Ревность жаждал большей крови — он шептал мне на ухо что подонок должен ответить. Димка должен заплатить за то, что посмел коснуться этой девушки и уж тем более — сделать с ней такое.

Парни оттащили меня раньше, чем я что-то успел сломать Мухину, но мои костяшки все равно оказались сбиты в кровь. Эта же жидкость щедро заливала лицо моего вроде бы уже бывшего друга — я умудрился разбить ему губу и чуть смять на бок носопырку.

— СДУРЕЛ?! — чуть ли не взревел Мухин, вскакивая на ноги и безуспешно пытаясь остановить кровь рукавом своей кофты.

Парни тоже что-то кричали, краем уха я слышал, как верещала ничего не понимающая Ира. Но все это не имело для меня значения. Я рвался из рук, что держали меня, желая закончить начатое и убить этого подонка.

— Ты! — крикнул я, понимая, что четыре пары рук держат крепко, — Как ты посмел?!

— Да ты о чем вообще, придурок?! — не меньше меня надрывал связки армян.

— У тебя семья! Жена, сын! Ты о них подумал, прежде чем спать с Мари и, тем более — делать ей ребенка?!

Все как-то разом стихли и перевели шокированные взгляды на Мухина. Тот же, понял, что я имею в виду, только усмехнулся. И это еще больше вывело меня из себя, заставив с новой силой рвануть вперед. Но парни держали крепко, и это бесило меня еще больше.

— Ты идиот? — прямо спросил у меня Димон, сплевывая, — Или очень убедительно прикидываешься? Я Мари пальцем не тронул ни разу, не говоря уже о чем-то большем.

— Ложь! — выпалил я, — Тогда какого черта ты так вокруг нее носишься?

— Да потому что я её друг! — крикнул парень, явно срываясь, — А если ты хочешь кого-то обвинить, то вспомни о своих жарких танцах в Праге!

— Это тут при чем? — рыкнул я.

— У Мари срок восемнадцать недель! Сам вспомнишь, что было четыре месяца назад, или тебе календарик дать? Или, быть может, видео показать? Так сказать, освежить память!