Ритуал

Это единственное, что ему остается сейчас делать. Это единственное, что он может сейчас делать – молиться Маре и положиться на Всеблагую, чтобы сегодняшнюю ночь пережили все.

Лирнейские

К вышке мы подъезжали тихо. Не знаю, как Тир сделал это, но сани шли почти бесшумно, снизив ход до минимума. Каменные стены башни снизу освещались одним единственным светляком – стандартные артефакты освещения работают, но не видно ни одного из охраны.

Нормально притормозить мы не смогли, и в последний момент Кантор просто развернул сани в сугроб, иначе мы бы впечатались в стену.

– Тир! – прошипела я тихо – снег уже таял за шиворотом и стекал вниз ледяными дорожками.

– Прибыли, – Кантор невозмутимо выбрался первым, перепрыгнув бортик, и сразу щелкнул кольцами, формируя первое атакующее плетение на всякий случай.

– Геб – проверь контур, Фей – светишь, Фейу – охрана.

– Чего раскомандовалась, Блау! – Марша шипела под нос.

– Могла бы остаться у пещеры, – прошипела, так же тихо, ей в тон Фей-Фей.

– Заткнулись! Или наложу купол тишины! – рявкнула я тихо. Они уже достали Тира и скоро достанут меня.

– Вайю…, – обиженно протянула Фей.

– Каро – вниз.

Менталист открыл рот, чтобы возразить, но не стал, наткнувшись на мой взгляд. Сомневаюсь, что Каро соображает в вышках.

Первый из отряда башни встретился нам прямо у входа – перегородил лестницу, он лежал на ступеньках, широко раскинув руки в стороны, грудь наискось пересекала длинная рана.

Хороший удар. Чистый.

Пока Тир проверял первый ярус, я изучала труп.

– Кровь свежая, – я покатала между пальцами, не нужно было проводить диагностику – легионер был мертв совершенно точно.

– У него нет колец, – добавил Тир, перешагнув труп и протянул мне руку.

Я прыгнула выше и тихо, по кольцевой лестнице, начала подниматься наверх. Витая каменная лестница шла по кругу башни – до площадки на самом верху, там, где и были установлены главные сигнальные артефакты.

На лестнице мы нашли ещё два трупа и четыре сверху.

– Осталось трое, – шепнула я Тиру, который остановился перед дверью в верхний зал. Вышки всегда охранял стандартный десяток.

Кантор щелкнул кольцами и золото плетений расцвело перед ним, я выплела базовые узлы атакующего – молнию, и запитала контур силой.

Дверь он открыл с ноги – вышиб, и сразу пригнулся, уходя в сторону, я повторила – но предосторожности были зря. Верхний зал был тих, по полу кружилась снежная поземка из разбитого окна… один охранник был нанизан на осколки стекол рамы, второй валялся на животе, проткнутый насквозь мечом…одинокий светляк раскачивался от порывов ветра...

– Стой…, – Тир остановил меня, когда я собиралась пройти к центральному артефакту, на котором лежал третий труп. – На нем нет крови, – прошептал он тихо. – На всех есть – на нем нет, и у него…

– … кольца.

Тир кивнул и бросил стазис – плетения впиталось в спину последнего охранника и исчезло с легкой вспышкой. Мы стащили его с постамента – развернули, и я выплела диагностическое, хотя с такой бессмысленной улыбкой просто нельзя быть живым.

– Мертв, произнесла я, схлопнув диаграмму. – Остановка сердца.

Я вытащила кинжал из ножен и аккуратно вспорола рукав – на левой руке – нет, на правой – тоже, вспомнив о Ремзи, я дернула за ворот – жирная печать татуировки чернела чуть пониже шеи.

– Он убил своих и повредил контур, – Тир изучал то, что осталось от центрального узла – кристаллы в середине были просто выворочены, а линии связи разбиты. Не нужно быть Гебионом, чтобы понять, что это не починить.

– Мирийские ублюдки, – выдохнула я обреченно. Если мы не запустим вышки – внешнего контура не будет. Шахты взлетят на воздух в любой момент – они выше линии сигнальных вышек по Хребту, сколько времени займет, чтобы вся эта волна тварей хлынула вниз?

Тир пыхтел, перемещаясь на коленках вокруг центрального постамента, – отпихнул ногой труп, чтобы не мешал и пополз на второй круг.

– Кантор, – позвала я тихо. – Ты свихнулся?

– Лучше помоги, – пропыхтел он в ответ. – Здесь должен быть паз для печати и символ Хейли, у нас так…

Я опустилась на коленки, но помощь не понадобилась – Тир победно выдохнул, стянул цепочку с груди и приложил печать наследника в появившееся углубление.

Сверкнуло, что-то надсадно заскрежетало и круглый постамент начал вращение – направо два круга налево и обратно, пока не замер в одном положении – рунные знаки по бокам изменились, образуя новые цепочки символов.

Заскрипело, и с тихим гудением сверху, прямо посередине постамента, выдвинулась небольшая круглая площадка с углублением в центре ровно под печать.

Тир засмеялся – удовлетворенным мальчишеским смехом, подмигнул мне – глаза весело сверкнули из-под пыльной челки, встал, отряхнул колени, руки и шагнул вперед.

Тировская печать заняла место в центре и… ничего не произошло. Улыбаться Кантор перестал. Вытащил печать из углубления и попробовал ещё раз, установив повторно.

Ничего не происходило. Тир прикусил губу.

– Что это? – я подошла ближе и наклонилась.