Ритуал

Ключ ни к чему не подходил, точнее размер ключа был слишком большим для стандартных шкатулок и слишком маленьким, чтобы открыть им дверной засов. Фиал с эликсиром был початым, но зелье свежее, сварено недавно, судя по резкому, шибающему внос запаху лимонника и мяты.

Такой концентрированный эликсир принимают, если не спишь много ночей, чтобы чувствовать себя в норме, после ночных смен, выездов, или когда валишься с ног, а впереди сложная операция. Но Фей не целитель, можно подумать, она давно и упорно варит эликсиры по ночам – судя по количеству использованного.

Конфеты были вкусными – я сгрызла две, пока рассматривала рисунки – такого Фей не рисовала давно, сплошные цветочные композиции, но я точно знаю, что она терпеть не может астры и лаванду, а любит королевские пионы, которые олицетворяют счастливое замужество и исполнение желаний.

Первый свиток, второй, третий – одни цветы, филигранно нарисованные цветной тушью на рисовой бумаге, может Фей так хочется весны? Или они с Наставником проходят цветочную тему и это задание? Листики, лепесточки, тычинки, букетики – я крутила свитки со всех сторон – ничего больше.

Бесполезную груда вещей я отгребла в сторону, чтобы освободить место на столе для проекций, но в дверь постучали.

Бутч вошел стремительно, не дождавшись разрешения войти.

– С чем связан такой прогресс? – Пирамидки быстро перекочевали во внутренний карман ханьфу. – Вы начали стучать – это прогресс, – пояснила я на вопросительный взгляд менталиста.

Бутч вздохнул устало, упал на ближайший стул, который тоскливо скрипнул под его весом. Рисунки Фей оказались прямо перед носом Бутча.

– Ваш поклонник очень изобретателен.

– Поясните, – мы пялились на рисунки вместе, но я видела только то, что было нарисовано – кучу пестиков и тычинок, и ничего более. Большие цветочные веники, странные композиции, совершенно не сочетающиеся по стилю.

– Любая леди должна в совершенстве знать язык цветов.

Я поджала губы. Квинт любил гиацинты и ненавидел розы – этого мне было достаточно. Это я выучила в свое время. Веники мне никто не отправлял – было некому, единственный букет, который я бережно хранила почти декаду, был от Нике – таких редких травок для эликсиров было не достать, и я берегла, отщипывая по веточке, пока девчонки не растащили подарок на ингредиенты.

– Кого вы отвергли? – Бутч развернул к себе первый рисунок. – Ирисы, видите, какие штрихи, какой нажим, и тени – всё в полутонах. Тоска, печаль, но надежда жива – видите, тут художник усилил цвет, и бутон ириса поднял голову, скоро расправит лепестки… наши чувства очень важны для меня. Колокольчик поник, – менталист погладил кончиком пальца голубые соцветия, – я смирился и буду послушен. Лаванда – вас не заменит никто, не изменю и буду помнить в своем сердце всегда… Продолжать?

Я кивнула с открытым ртом – веники, кто бы мог подумать.

– Астра, много астр, – Бутч хмурится, – и много антириннума. Видите, больше половины композиции…

– А астры – воспоминания?

– Скорбь по утраченному, – поправил меня Бутч. – Антириннум – просьба о помощи, помоги мне, – закончил он неуверенно, протянув руку ко второму из рисунков, но я ловко утащила его к себе.

– Это – личное. Зачем вы меня искали?

– Завтра, – Бутч помедлил, подбирая слова, – очень важно, чтобы вы были послушны.

– Я всегда послушна.

– Не так, как обычно, – усмехнулся Бутч. – Завтрашней операцией заведует сир Райдо, и он против того, чтобы вас ставили в известность… против вашего участия…

– А вы – за?

– За, – коротко кивнул менталист. – Повторения того, что было на Арене не нужно никому.

Бутч рассказал, взяв обет молчания, и не постоянный, а только на декаду – когда они поймают Аю, информация перестанет иметь ценность. Точнее – если поймают. Леди Фелисити мастерски уходила из всех расставленных Управлением сетей уже не одну зиму. Причин Бутч не назвал, но пятерку Таджо никогда не отправляли по мелочам, по-крайней мере, когда я работала с ними.

Шахрейна сняли с операции, поставив Райдо на время отработки Аю, из-за того, что Таджо в Академии был одним из личных учеников магистра на спецкурсе – отсюда общение на грани рамок приличий. Но Шах никогда не упоминал магистра Фелисити. Никогда. А молчать он предпочитал о позорных страницах своей биографии.

В обычное время они бы оставили и пасли Шахрейна, чтобы проверить, как он будет действовать, но если не хотят рисковать… неужели так боятся упустить Аю?

«Всё будет просто», – сказал Бутч.

Но слишком давно Аю крутилась в столице и работала в Академии, чтобы подставиться так легко – предлагая запрещенный по всей Империи ингредиент для зелий девчонке из захудалого провинциального рода, которую она знает всего ничего. Чушь псакова.

Мне было сказано быть вежливой, предупредительной и послушной, сыграть, забрать шлемник и свалить оттуда. Молча, не вмешиваясь ни во что.

***