Ритуал привлечения денег

Ермошка спрятал мобильник в карман, вернулся в комнату и начал собираться. Значит, он перевез пленника и сейчас заберет его из «надежного места» и отвезет к Зиничеву. Надо перехватить его. Без машины это сделать не удастся. Придется вернуться за машиной и следовать за Ермошкой до того места, где он спрятал Дрона.

Я бросилась к лазу, стараясь не шуметь, нырнула под сетку и, оказавшись на дороге, не таясь, помчалась к пролеску. Пять минут ушло на то, чтобы достать ключ и вывезти машину из зарослей. На дорогу я выехала в тот момент, когда Ермошка отошел от ворот и занял водительское кресло. Салон освещен не был, и что происходило внутри, я видеть не могла. Машина двинулась в том направлении, откуда пришла я, когда сбежала от Зиничева. Вероятно, тот шалаш и был «их местом», куда Ермошка обещал прибыть.

Я ехала за машиной Ермошки, не включая фары. Дорога безлюдная. Если он заметит позади себя другой транспорт, может заподозрить погоню. Я ждала, что автомобиль свернет куда-то или хотя бы остановится. Должен же Ермошка заехать за заложником? Но он упорно ехал вперед. Быть может, он решил сначала заехать за Зиничевым, а уж потом забирать Дрона?

Я достала телефон и, отыскав номер Кирьянова, нажала кнопку вызова. Он ответил моментально.

– Татьяна, где тебя черти носят? Почему не отвечаешь? Я весь телефон оборвал, – набросился на меня полковник.

– Не надо было спорить со мной, – высказалась я и, не удержавшись, поддела полковника: – Между прочим, сейчас я преследую похитителей. ОМОН высылать будете или мне лично прибыть?

– Что за шутки, Иванова? Ты где? – сердито, но и взволнованно спросил Кирьянов.

– Точно не знаю. Где-то в окрестностях поселка Большаковский. Еду по дороге, ведущей от выселок в направлении реки. Там у преступников имеется тайное место. Думаю, он направляется именно туда.

– Кто «он», говори конкретнее, – потребовал Кирьянов.

– Хорошо, только вкратце. Времени немного. Я преследую местного жителя по прозвищу Ермошка. Он живет на выселках. Это за пустырем. От пустыря идет дорога. Куда-то в сторону реки. Там съезд всего один, насколько я знаю. Едет он к человеку по имени Анатолий Зиничев. Зиничев похитил своего знакомого, Дронова. Они собираются убить его этой ночью. Еще они хотят убить и меня. Если повезет, конечно.

– Иванова, только ничего не предпринимай! Высылаю группу захвата и выезжаю сам, – крикнул Кирьянов. – Повторяю, ничего не предпринимай. Преследование прекратить. Вернуться в поселок и ждать подкрепления. Тебе понятно?

– Что? Не слышу, связь плохая. Не задерживайтесь, полковник. Дорога́ каждая минута, – произнесла я последнюю фразу и отключилась.

Машина Ермошки тем временем свернула с дороги. Я узнала местность. Это было то самое место, где меня удерживал Зиничев. Двигаться дальше на машине было опасно. Непонятно, почему Ермошка не заехал за Дроном? Может, у них еще один шалаш где-то здесь есть? Нет, тогда Зиничев знал бы, что Дрон неподалеку, и про надежность места вопрос был бы лишний. Я съехала с дороги, загнала машину в кусты и задумалась. Странный выдался денек! То и дело ставит меня в тупик. Вопрос «что дальше?» снова стал ключевым.

Действительно, что дальше? Идти за похитителями? А вдруг Ермошка только заберет Зиничева и они вместе отправятся за Дроном? Тогда я не успею добежать до машины и потеряю их след. И потом, зачем Ермошке ехать к шалашу, если Зиничев сам на машине? Ведь меня-то он туда не на руках принес? Я пыталась вспомнить, видела ли у шалаша автомобиль Зиничева. От непрекращающейся головной боли воспоминания меркли. Я никак не могла восстановить полную картину того, что находилось вокруг шалаша. Только разрозненные картинки. Шалаш. Костер. Зиничев, опирающийся на толстую палку. А вот кадра с машиной не было.

Я решила подождать десять минут. Если за это время автомобиль Ермошки не покажется, значит, надо идти к шалашу. Десять минут истекли. Я вышла из машины, прикрыла дверь и углубилась в лес. Свой телефон я предусмотрительно отключила. Мало ли кто решит мне позвонить в самый неподходящий момент. Что ожидает меня впереди, я не знала, но рисковать понапрасну не хотела.

Метров через пятьдесят я стала различать отдаленные голоса. Кто-то громко переговаривался между собой. «Чувствуют себя похитители свободно. Видно, места здесь глухие», – подумала я, двигаясь на голоса. Вскоре я увидела отблески костра. Подобравшись как можно ближе, я прислушалась. У костра сидели двое. По голосам я поняла, что это Ермошка и Зиничев. Больше никого не было видно.

– Так ты утверждаешь, не объявлялась девка? – спросил Зиничев.

– Да точно тебе говорю, в город она свалила. Полоумная она, что ли, тут оставаться. Да еще после того, как ты ее грохнуть обещал? У нее, поди, не солома в голове, должна была понять, что ты не шутишь, – ответил Ермошка.

«Нелестный отзыв, если учесть, что я все-таки здесь», – усмехнулась я про себя.

– Валить надо, Толян. Девка такой хай поднимет, небесам тошно станет. Скоро здесь от ментов дороги видно не будет, – продолжил Ермошка.