Ритуал прощения врага

— Мы с женой очень хотели ребенка, но, так получилось… она всегда была слабенькой, еще в школе. Мы даже хотели взять из детдома, но не успели. Ее звали Лиля. Мы учились в одном классе, дружили с детства. Я крепкий, занимался спортом, был чемпионом школы по гребле. Когда у нас были соревнования, она приходила на водную станцию болеть за меня, всегда с цветами — говорила, что уверена в победе. Понимаете, мы были одним целым… Когда Лиля умерла, мне казалось, что я тоже умер. Я растерялся, в моей жизни не стало смысла. Мне было все равно, что будет дальше. Я приходил к ней каждый день, разговаривал, а однажды увидел вас… — Он замолчал.

Кира сидела с опущенной головой и, казалось, думала о чем-то своем. Она действительно думала о своем, испытывая что-то вроде зависти к умершей Лиле, у которой была жизнь пусть короткая, но зато яркая и полная любви. А у нее, Киры, ничего, кроме ненависти и боли, не было. Грех так думать, но смерть мужа открыла ей дверь в другую жизнь. Им обоим — ей и Володечке. Как несправедливо устроен мир, если для счастья одних нужна смерть других. Она хотела уйти от мужа, и Игорь ее поддерживал, но Коля и слышать не хотел о разводе. Как жена она его вполне устраивала — безропотная, тихая, домоседка. Впервые Кира взглянула на свою жизнь со стороны, не с точки зрения сиюминутных реалий, страхов и нужд, а с точки зрения человеческой! Стыд за то, что была рабыней, продалась за кусок хлеба, терпела побои и грубость, жила в страхе за малыша, захлестнул ее. Бежать нужно было! Куда угодно! Пусть даже к Игорю… Но на смену стыду пришла мысль: а деньги? Володечку надо лечить, им нужно много денег, муж сердился, стеснялся больного сына… А этот человек, Роман, принес котенка… и была у него жизнь такая, какая ей и не снилась. Ему для счастья нужна живая Лиля… И теперь он как неприкаянный бродит по городу, ходит на кладбище и до сих разговаривает с женой, вспоминает, а ей, Кире, и вспомнить нечего. Разве что самые первые их дни, когда Коля еще любил ее, дарил цветы и конфеты, заставлял покупать красивую одежду — в дорогих бутиках, а не в дешевых лавках, как она привыкла. А потом родился Севочка и умер… И вспомнить нечего, кроме его смерти. Она хотела уйти за ним, бегала в церковь, чтобы отмолить грех, но почувствовала, что снова беременна, и подумала: это Севочка хочет вернуться к ней… и даже решила назвать второго сынишку Севочкой, но Коля не позволил.

— Вы не переживайте, Володя поправится, — сказал Роман. — Ему нужны яркие эмоции — вот, котенок, можно еще пойти в зоопарк, там есть пони, можно потрогать и покататься… понимаете? Его тормошить надо. А он никого не видит, только вас, так я понимаю. Извините, Кира.

— Я знаю, мы хотим уехать в Германию, я уже написала в клинику. У меня муж… умер, и мы теперь можем уехать, нас ничто здесь не держит.

— Ваш муж… Кира, я должен кое-что сказать вам…

— Роман, вы не понимаете… — Она прижала руки к груди. — Мы с Володечкой одни, у нас никого нет, только Игорь, брат мужа. Он очень добрый, любит нас, но у него свои проблемы. Мне страшно, Роман, мне не с кем поговорить, не с кем посоветоваться… подружек я растеряла. Я вам так благодарна за сына, за котенка… честное слово! Вы правы, нам нужно бывать на людях… если вы не против, мы можем пойти в зоопарк вместе, да? — Она взглянула на него умоляюще.

Он кивнул. Они смотрели на мальчика — тот снова ушел в свой мир. Рыжий котенок мирно мурлыкал. Роман взял руку Киры, поднес к губам…

Оба вздрогнули, когда рядом с ними уселся мужчина и сказал:

— Добрый день, Кира Максимовна, погулять вышли? Не помешаю?

Это был капитан Астахов. Кира, похоже, испугалась.

— Добрый день, — произнесла она неуверенно. — А вы…

— Да вот, забрел случайно, смотрю — вы! Как сынишка? Здравствуйте, Роман Илларионович, вы меня помните? Я беседовал с сотрудниками «Электроники»… после известных событий. Не знал, что вы знакомы с госпожой Плотниковой.

— Я вас помню, — ответил Шевченко хрипло.

— Роман… вы… в «Электронике»? — Кира с изумлением уставилась на нового знакомого. — Как это? Вы не говорили, что работали у мужа… Вы не сказали, что работаете в «Электронике»! Вы… мне врали! Господи! А я, дура, придумала себе… Что вам от меня нужно?

Она вскочила, схватила мальчика. Коробка из-под торта упала на землю. Потревоженный котенок пискнул.

— Кира, я все объясню… я хотел сказать, честное слово, — забормотал Роман, тоже вскакивая.

Капитан Астахов с интересом наблюдал.

— Я не хочу вас больше видеть! Не смейте подходить ко мне! — Кира бросилась бежать, ее никто не остановил. Мужчины остались одни.

— Некрасиво получилось, — заметил Астахов. — Она действительно не знала, что вы работаете в «Электронике»?

— Я собирался сказать… — угрюмо произнес Роман.

— Да-а-а… — протянул капитан. — Некоторые вещи необходимо делать сразу, а то как-то сомнительно получается — вы знаете, что она жена босса, инициируете знакомство, проявляете интерес, а сами умалчиваете, что работаете в «Электронике». А босса тем временем убивают — очень вовремя, вам не кажется?

— Я не знал, что она жена Плотникова.