Рюрик. Полёт сокола

– Я не викинг, где… драккар? – еле смог прошептать кельт.

– Он ушёл, – ответил молодой рыбак, несколько удивлённый тем, что викинг знает его язык. Раненый ещё хотел что-то спросить, но силы оставили его, и очи застлала тьма.

– А ну, давайте-ка отнесём его в нашу рыбацкую хижину, надо позвать Каупо, – заключил эст.

Ольг снова очнулся от прохладных струй воды, что омывали его воспалённые раны. Седой широкоскулый старик с серыми очами лил воду из кувшина и что-то бормотал при этом. Потом он из того же кувшина промыл травы и, приложив их к ранам, перевязал чистой холстиной.

«Местный волхв или знахарь», – понял раненый, стараясь удержаться на лезвии сознания и не улететь снова в небытие. Старик увидел, что его подопечный пришёл в себя и заговорил с ним. Речь его была понятна, так говорили изборские чудины, только отдельные слова эста были незнакомыми, да речь пересыпалась свистящими окончаниями «ас», «ис».

– Богиня судьбы людской Лайме, видно, благоволит к тебе, раз сохранила твою жизнь, а я, помогая ей, омыл раны водой из священного источника, да приложил целебные травы, взятые мной с разрешения Перкунаса из его Дубравы. Теперь не сомневайся, викинг, или кто ты там на самом деле, пойдёшь на поправку.

– Я не викинг, я сам из Приладожья, – с трудом просипел Ольг.

– Но ты был на их большой норманской лодке и с оружием. Для чего вы пришли сюда? – спросил знахарь, глядя на раненого внимательными очами. Ольг хотел ответить, но не смог удержаться на кромке бытия и улетел вниз.

Когда опять удалось открыть веки, то вместо старика узрел перед собой молодую светловолосую девицу. Она мягко касалась его чела и ланит, нанося на них что-то жидкое и душистое.

– Ты кто? – спросил он шёпотом, потому что громко говорить просто не было сил.

– Я Сальме. Мой отец Лембит и брат Меелис вытащили тебя из моря, когда Юрате уже хотела забрать тебя к себе. Видно, сам Таара не позволил ей этого. А как тебя зовут?

– Ольг я, из Приладожья… Был гребцом у викингов, они хотели разграбить ваше селение. Мы, ладожане, отказались, тогда началась схватка… – Ольг больше не имел сил говорить и только глядел, как осторожно, даже нежно, гладит его чело и руку девица.

– Сальме, – строго кликнул рыбак средних лет, видимо, отец. Девица смутилась и быстро вышла.

Целебная вода и травы, заклинания знахаря и молодой организм, а может ласковые руки и глаза Сальме, кто знает, что больше подействовало, но Ольг, в самом деле, стал быстро поправляться. Жители селения, рыбаки и земледельцы, приходили поглядеть на человека из Приладожья, который, не щадя живота, спас их от смерти и тяжкого полона. Несли еду и простую крестьянскую одежду.

– Сальме, откуда они знают, что я сказал правду о том, что случилось на драккаре? А вдруг я это… ну…

– Соврал? – рассмеялась девица и, став сразу серьёзной, ответила: – Старый Каупо видит мысли и души людей, как мы солнце или дерево. Он сказал, когда люди обманывают, тогда они быстро погибают, а ты выздоравливаешь, – Сальме улыбнулась, но как-то грустно. – Скоро ты совсем поправишься Ольгас… – она заколебалась, видимо, не решаясь что-то спросить. – Ты уйдёшь или останешься? Ты сильный, Таара с Лайме любят тебя… – она замолчала, не решаясь продолжить.

– У меня есть суженая, – ответил Ольг, опустив очи. – Благодарю тебя за всё, что ты для меня сделала, Сальме. Ты замечательная, добрая и ласковая, но ты знаешь, что я не могу говорить неправду, прости…

Когда Ольг достаточно окреп, рыбаки снабдили его едой и одеждой. С попутной лодьей бывший викинг отправлялся в Волин.

– Волин – воистину великий град, там ты точно найдёшь работу, – напутствовал его рыбак. – А на торжищах есть всё, чего душе угодно. Думаю, подберёшь оберег для своей сестры.

Ольг прикоснулся ладонью к груди, где прежде висел торквис Ефанды.

– Он спас меня от клинка викинга, от гибели в море и ещё от многих бед. Я непременно должен найти хорошую работу, вернуть сестре оберег и…в общем, спасибо вам!

Старый колдун Каупо, поглядев пристально в очи приладожца, молвил медленно и веско:

– Есть люди, у которых душа воина, и лишь на этом пути человек может быть счастлив. Есть торговцы и труженики. Бывают и такие, кого Таара наделяет душой колдуна. Но впервые я вижу, чтобы в одной душе в равной мере слились воедино силы воинская и колдовская. Я не знаю, что может выйти из этого, наверное, богиня Лайме припасла для тебя что-то необычное. Прощай, мы больше не свидимся!

– Вот, возьми, Ольгас, – протянул увесистый свёрток Лембит, – здесь самая лучшая рыба. Мы с Меелисом хорошо провялили и немного подкоптили её на можжевеловом корне, пока будешь есть, будешь помнить нас.

– Э, нет, я буду вас помнить всегда, если бы не ты с сыном, я бы уже не выплыл! – растроганно молвил кельт, обнимая своих спасителей.

– А-а, не стоит считаться, – махнул рукой хозяин избушки, – ты с друзьями спас нас, мы спасли тебя, так и должны поступать люди, жаль, что далеко не всегда так получается.