Ривалдо. Золотой левша

Кто совсем не участвовал в его футбольном воспитании, так это мать Марлусия. Занятая домашними делами она почти не выходила на улицу. Ей не нравилось, что ее дети играют в футбол, она хотела, чтобы они уделяли больше времени учебе. Еще ей не нравилось, что Ривалдо тратил деньги на поездки на стадион, и отец Ромилдо тайком покупал ему книжечку сразу с 60 билетами. Их и сегодня еще можно использовать в Бразилии.

Как ни странно, но смерть отца в корне изменила отношение Марлусии к его футбольному будущему. Его помощь в развитии карьеры сына она восприняла как завещание. Мало того, когда через несколько дней после его гибели Ривалдо собирались отлучить от футбола за непригодностью, она стала горой в его защиту.

Хороший футбол Ривалдо наблюдал посредством старенького, постоянно ломавшегося телевизора, сбивчиво передававшего черно-белую картинку. Иногда удавалось посмотреть немного лучшее изображение в доме друзей. Чаще всего показывали игры “Фламенго” с Зико во главе. Их магия переносила многих бразильских мальчишек на “Маракану”, мысленно одевая в красно-синюю майку и выводя на газон вместе со знаменитыми футболистами.

Резкие перемены в жизни

Из воспоминаний Ривалдо.

“Не устану повторять, что корни дерева моей личности уходят в детство, прожитое в трудах и иллюзиях, где футбол стоял на первом месте. А мой отец навсегда останется в памяти как садовник, посадивший это дерево и давший ему возможность расти и развиваться. Ромилдо был человеком серьезным, отзывчивым, ответственным, тружеником, способным на жертвы ради семьи и близких. Так считаю не только я, а все, кто его знал.

Отец никогда не бил своих детей и терял терпение исключительно, когда речь касалась футбольной темы. А еще ощущал себя с нами одним целым. Не случайно сыновей он назвал Рикардо, Риналдо и Ривалдо – с той же заглавной буквы, что и его собственное имя. Не будет преувеличением сказать, что в тот день, 6 января 1989 года, омертвела и до сих пор не восстановилась часть моего сердца. Уверен, что, спрашивая о моем отце, люди читают в глазах ответы более выразительные, чем в словах. Даже когда мы повзрослели, он брал нас за руку, обнимал, целовал как только что родившихся, и я стараюсь вести себя с моими детьми так, как он обращался с нами.

И футболистом я стал в основном ради него. Он всегда говорил, что видит во мне профессионала, даже когда другие сомневались в этом. Хотя, признаюсь, сразу после его гибели мои мысли повернулись в другую сторону. Надо было помогать семье сводить концы с концами. Мать так любила отца, что ей в голову не пришло снова выйти замуж, несмотря на то, что в Бразилии повторный брак не считается предосудительным. Она знала, что не сможет найти замену, и мы сообща решали наши трудности с потерей главы семьи.

Часто он сажал меня рядом, когда вел подсчеты расходов и долгов, а жизнь вынуждала его обращаться к кредиторам, платить проценты, отбиравшие до половины зарплаты. Я невольно становился его доверенным лицом. Но более всего, конечно, нас сближал футбол. По субботам он непременно посещал наши игры и, случалось, вмешивался, когда соперники слишком грубо обходились со мной. Сам он не очень-то преуспел на поле. Его мать, наша бабушка, очень хотела, чтобы он, прежде всего, выучился. По этой причине он с пониманием относился к моим разногласиям с матерью на той же почве.

6 января 1989 года около десяти утра я вышел из дома, мы встретились с отцом на улице. В сумках были овощи и еще какие-то продукты, которые отец купил заранее, чтобы поехать с матерью в Ресифе, перебросились несколькими словами, он обнял меня и поцеловал, и мы разошлись каждый в свою сторону.

В Ресифе им предстояло обратиться в банк, оформить право Марлусии на крохотное наследство, причитавшееся от родителей. Там была очередь человек в 50, отец оставил мать стоять в ней и отправился в свой офис в муниципалитете. Не теряя даром времени, он сел работать с бумагами, а когда оторвался от них, увидел, что прошло более получаса. Обеспокоенный, что пройдет очередь в банке, выбежал и стал пересекать улицу, не глядя по сторонам. Это он-то, такой аккуратный во всем! Водитель автобуса не успел затормозить. Это случилось почти в полдень.

Я столкнулся с необходимостью строить жизнь по-новому. Первым делом подумал бросить футбол, однако Ромилдо никогда бы мне этого не простил. Он будто знал заранее, что его сын будет признан лучшим игроком мира. Впрочем, тогда до этого счастливого момента было еще очень далеко, и многие годы мне предстояло прожить с кличкой “pata de palo”, то есть “деревянная нога”, или попросту “коряга”, которой меня наградили с первых игр на стадионе “Санта-Круз”.