Робеспьер

Продолжая борьбу за депутатское место, Робеспьер выпустил памфлет под названием «Враги отечества», адресованный жителям Арраса, в котором призывал их «разоблачить заговор, который уже давно плетут честолюбцы, заседающие в нашей администрации, дабы увековечить режим угнетения; и я исполню эту задачу и разоблачу перед всеми поведение наших муниципальных чиновников». Он потребовал денежного возмещения ремесленникам, которые, принимая участие в предвыборных собраниях, теряли в заработке, ибо посвящали свое время не работе, а политике. Предложение отклонили, но оно снискало ему дополнительную популярность. Желая подстраховаться, Робеспьер вступил в переговоры с Шарлем Ламетом, депутатом от дворянства Артуа, заинтересованным в поддержке будущих депутатов от податных. Выпустил «Обращение» к сельским жителям, убеждая их активно принять участие в голосовании: «Друзья, вы станете гражданами... Руками ваших депутатов вы заложите основы счастья общества». Однако: «Вы не знаете всех ваших прав, вы не сможете развить ваши требования; поэтому позвольте гражданину из вашей среды сделать это». А чтобы явившиеся на предвыборное собрание селяне не забыли, за кого надо голосовать, помощники Робеспьера в качестве памятки раздали четыре сотни билетиков с именем кандидата. Сам кандидат произнес речь, эмоционально затронув актуальные для сельских жителей вопросы налогообложения и военной службы, надолго отрывавшей крестьян от земли. Робеспьер не просто решительно порывал со своей средой и становился на сторону народа, он был готов умереть за свой выбор, ибо, по его словам, «интриганы» намеревались «превратить защитников народа в мучеников». «Когда я подвергался бешеным нападкам всех сговорившихся против меня сил, — скажет он 27 апреля 1792 года, выступая в Якобинском клубе, — народ вырвал меня из рук тех, кто меня преследовал, и ввел меня в лоно Национального собрания. Разве не ясно после этого, что я создан самой природой для того, чтобы играть роль честолюбивого трибуна и опасного смутьяна!»

Напоминание о смерти, уготованной ему от рук врагов, всплывало в речах Робеспьера постоянно. Был ли это своего рода риторический прием, дабы привлечь внимание к своей персоне, или же некое провидческое предчувствие, замешенное на сентиментализме в духе Жана Жака? Скорее всего, всё вместе, и смесь эта свидетельствовала о страстях, бушевавших под прилизанной внешностью и манерами педанта, о страстях, заставивших Робеспьера сойти с накатанной колеи и ступить на путь борьбы.

В период выборов в основном сложились политический лексикон и политическая программа Робеспьера: разоблачать врагов народа и его угнетателей, высматривать заговоры против народа и разоблачать их. Свобода, добродетель, счастье — вот идеалы будущего депутата; коварство, клевета и заговор — оружие его врагов. Врагов, которых Робеспьер будет видеть подле себя, даже когда его партия окажется у власти. «Лишь народ добр, справедлив и великодушен», а «развращенность и тирания — исключительный удел тех, кто его презирает», поэтому внутренние враги гораздо более опасны, нежели враги внешние, ибо они тайно развращают народ, добродетельный в силу своего положения и нрава, пороки же являются порождением богатых.

Итак, свершилось. После длительной и упорной борьбы, где все средства хороши, Робеспьер был избран в Генеральные штаты от провинции Артуа и вместе с семью другими депутатами от третьего сословия отправился в Париж, заняв, по словам Пруара, десять луидоров и большой чемодан у мадам Маршан, приятельницы своей сестры. Если верить тому же Пруару, то чемодан сей был набит старой одеждой и печатными экземплярами речей Робеспьера. С этим багажом начинающий депутат прибыл в Версаль, куда съезжались депутаты со всей Франции, и вместе с тремя земляками поселился в гостинице «Ренар» на улице Сент-Элизабет.