Робинзоны космоса

Внезапно чудовище снова озарилось фиолетовым светом и ринулось на канадца. Пэри увидел его, на мгновение замер в нерешительности, потом побежал назад к самолету. И тут произошло нечто странное: послышался сухой треск, в воздухе мелькнуло нечто вроде голубоватой искры, и канадец рухнул наземь. Через мгновение он исчез, поглощенный фиолетовыми псевдоподами.

Выпучив глаза от ужаса, я резко ударил по тормозам. Чудовище развернулось и теперь ползло в мою сторону. Я сорвался с сиденья, вскарабкался в башню к направляющим желобам, где еще с утра лежали ракеты, и начал лихорадочно крутить ручки наводки. Снова мелькнула голубоватая искра, ударив в радиатор. Меня изрядно тряхнуло. Это не было похоже на удар электрического тока – все мое тело, с головы до ног, пронзило ледяным холодом. Я тут же нажал кнопку спуска. Обе ракеты нырнули в живую слизь, находившуюся метрах в десяти от грузовика. Послышались два глухих взрыва, громкий искровой треск разрядов, и в воздух полетели клочья фиолетового студня. Чудовище скорчилось и замерло.

Тронув грузовичок, я осторожно подъехал чуть ближе. Фиолетовый студень слабо подрагивал, внутри желеобразной массы пробегали последние искорки. От канадца не осталось и следа. Приоткрыв дверцу, я метнул две зажигательные гранаты. От сильного жара студенистая масса затрещала, как-то сжалась и перестала трепетать. Тем временем подошли остальные.

– What an awful thing! – пробормотал Джинс и тут же перешел на французский: – Какой ужас!

– Боюсь, мы ничего уже не сможем сделать для вашего механика, – сказал я. – Разве что похоронить его.

Но когда мы разрубили топором сморщенное и уже практически задеревеневшее тело этой твари, внутри обнаружился лишь золотой перстень с печаткой – и больше ничего!

Опечаленные, мы погрузили в грузовичок два пулемета и пару летчиков, Этьен занял свое место у ракетной установки, и мы вернулись на корабль. На следующий день мы сделали еще несколько рейсов, чтобы забрать остальное оружие, боеприпасы, электродвигатели – словом, все, что могло пригодиться. Последней экспедиции под руководством Мишеля тоже пришлось сразиться с «фиолетовой смертью». Наши парни уничтожили четырех мерзких животных.

Как только грузовичок погрузили на судно, мы тотчас же отплыли, приветствовав прощальным ракетным залпом слишком любопытную гигантскую гидру, которая разлетелась на куски. Теперь я чувствовал себя гораздо увереннее, чем вначале: во-первых, свою миссию мы выполнили, а во-вторых, отныне я мог доверить управление судном людям, из которых как минимум двое действительно знали, что такое «корабль».

Глава 4

Я открыл неведомые земли

Поручив техническое командование Джинсу и его офицерам, мы с Мишелем оставили за собой общее руководство экспедицией. Я отправил радиограмму в Кобальт-Сити, потом, по совету Уилкинса, попытался связаться с Нью-Вашингтоном. Как ни удивительно, мне это удалось сразу же. Сделав короткий доклад, Джинс передал нам благодарность правительства и приглашение посетить остров.

– К моему глубочайшему сожалению, прямо сейчас принять ваше приглашение я не могу, – ответил я. – У нас просто не хватит горючего, чтобы преодолеть десять тысяч километров, которые отделяют нас от Нью-Вашингтона. Сначала мы вернемся в Кобальт-Сити.

– Почему вы, французы, именно так назвали свой город? – поинтересовался О’Хара.

– Потому, что он больше всего походит на ваши города Дальнего Запада тысяча восемьсот восьмидесятых годов, – во всяком случае, как мы их себе представляем!

Выйдя из реки, «Отважный» взял курс на северо-запад. Дул довольно-таки сильный ветер, и наш кораблик низко кланялся волнам, на беду некоторых желудков. Мы продолжали разговор, наполовину по-английски, наполовину по-французски. Когда не хватало того или иного слова, Бирабан выступал в роли переводчика. Первый день морского плавания прошел без происшествий. Ближе к ночи мы чуть сбавили ход, – пусть море и успокоилось, однако мы все же сбавили ход. Оставив на мостике Смита, я отправился спать.

Меня разбудила легкая качка. Я прислушался, чувствуя, что что-то идет не так. Потом понял: двигатели не работают. Поспешно одевшись, я поднялся на палубу.

– Что случилось? – спросил я у рулевого.

– Не знаю. Мы только что остановились, капитан.

– Где американский капитан?

– На корме, с инженером.

Из люка высунулась голова Мишеля.

– В чем дело? Почему стоим?

– Не знаю. Давай сюда.

– Сейчас.

Едва он это сказал, как раздался громкий всплеск, и весь корпус судна вздрогнул. Я услышал звонкое «damn it»[12], потом удивленный возглас и крик, страшный крик:

– Все внутрь!

В тот же миг Смит сбил меня с ног, отбросив в этажный коридор. Уилкинс буквально-таки нырнул вслед за нами. Смит высунул голову, убедился, что на палубе никого не осталось, и задраил дверцу. При свете лампы я увидел их бледные, искаженные лица. С грохотом захлопнулась дверь матросского кубрика. Последовал новый толчок, и «Отважный» накренился на правый борт. Споткнувшись, я больно ударился о переборку.

– В чем дело, черт бы вас побрал?

Уилкинс наконец ответил: