Робкая любовь

Возможно, я поторопился с ответом, потому что Никита цокнул языком и погрозил пальцем, как делал наш инструктор в прошлом, которого за глаза мы называли Конём за его страсть к цоканью.

– Так-так, Моть, ты другу не ври. Я не слепой. У вас явно что-то происходит.

– С чего ты взял. Мне казалось у нас всё, как и положено у пары.

– Как положено? – возмутился парень. – Кого ты пытаешься обмануть, Моть? Амалия вернулась два дня назад, а вы виделись лишь раз. И то тогда ты исполнял роль ее личного извозчика. Забрал, отвез и будь таков. И что после? Хоть раз виделись? Нет, Моть, я же знаю. Амалия с подружками зажигала. Вечеринка по случаю ее возвращения. Тебе не кажется, что звучит это довольно странно.

– Она хотела увидеться с подругой. И договорилась с ней раньше, чем со мной.

– Ты дурак, дружище. Влюбленный и ослепленный болван.

– Ник, давай без перехода на личности, – отмахнулся от слов друга, присаживаясь на скамейку.

– А давай я буду твоими глазами, которые видят, как обстоят дела на самом деле. А еще языком, который подскажет, что ваши отношения трещат. И все эти разговоры про свадьбу… Слушай, Моть, не в обиду, но тут одна из подружек Амальки мне кое-что напела.

– С каких пор ты крутишься с подружками моей невесты?

– С тех пор, как мне, как оказалось, не безразлична твоя жизнь.

– И о чем поют нынче подружки моей невесты?

– Не ерничай, друг. И не шипи как змеюка, – невесело хохотнул Никита. – А говорят, что Амалия ни разу про свадьбу не заговорила с ними.

– Не говорили, потому что говорить пока о чем. Ни дат, ни места. Мы даже заявление не подали.

Слова вырывались из меня сами по себе. Я даже не думал, но удивлялся тому, как складно звучит ответ. Словно мой мозг сам надумал, заучил, а теперь выдавал пулеметной очередью, видимо, чтобы я не начал соображать, и не выдумал новый ответ, который мне не понравится.

– И это очень странно, – проговорил Никита, занимая место рядом со мной на длинной скамье. – Знаешь, Моть, я, возможно, бабник и балагур, но кое-что в девушках понимаю. Если им делают предложение, и они соглашаются, то уже на следующий день они выбирают платье, хвастаются кольцом и заказывают торт. Эта сказка для них, а не для нас. Но у вас все совсем наоборот.

– Думаю, ты переживаешь напрасно, – подмигнул, а вот внутри все перевернулось вновь. Он прав, черт подери! Никита как никогда прав, но даже себе признаться не могу. Потому что так становится больнее.

– Да, переживаю. За тебя, дружище, переживаю.

– Не стоит, – я медленно поднялся на ноги, потягиваясь и пытаясь придать себе непринужденную позу и спокойное выражение. – Ты закинул колу в холодильник?

– Ага, – Ник подскочил следом. – Все убрал, как ты и просил. Моть, если что не обижайся на мои слова. Но все-таки не торопись. Обдумай. Я не хочу, чтобы ты потом жалел. Или Амалия. Я вам счастья желаю.

– По твоим словам не скажешь.

– Да ну тебя, – Никита отмахнулся, резко разворачиваясь. Замер на месте, всматриваясь в соседский дом. Передернул плечом, будто поежился, и тихо заговорил. – Моть, а ты мяч забрал?

Я перевел взгляд с прямой спины друга и заметил, как занавески на окне Лолы вновь подрагивали. Присмотревшись, я увидел приоткрытую створку окна и выдохнул. Это всего лишь ветер, скорее всего, сквозняк трогал плотную ткань, отгораживающую тайную обитель моей соседки от чужого взора. Усмехнувшись собственным мыслям и прогоняя прочь страх, я приблизился к Никите и положил руку на его плечо.

– Да, забрал. Еще на прошлой неделе.

– Вот как, – тихо пробормотал он. – И как там?

– Не беспокойся, ведьм нет. Есть лишь одна сварливая дама преклонных лет, с которой лучше не пересекаться.

Ник хохотнул.

– А ты говоришь ведьм нет. А сварливая старуха – не ведьма?

– Нет, – я покачал головой. – Давай лучше займемся мясом. И закусками.

Друг согласно закивал и вернулся в дом. Я же не торопливо следовал за ним, оглядываясь по сторонам. Мой взгляд скользнул по высоким окнам. И я мог поклясться – Лола все-таки там была.

* * *

Я с трудом заставила себя отлипнуть от окна и перестать буравить взглядом затылок Матвея. Не страх, а сила воли помогла мне не пялиться на него влюбленной дурочкой. А то, что со мной происходило и отнимало сон, было понятно без врачей и специальных книг.

Я влюбилась в Матвея.

И как оказалось для того чтобы ощутить это странное чувство, от которого пылали щеки, в голове путались мысли, а коленки дрожали как осиновый лист на осеннем ветру, достаточно просто чуть не погибнуть и быть спасенной.