Робкая любовь

Интересно, что она вчера видела? И не напугало ли ее появление у меня шумных друзей? И с каких пор я стал заботиться о чужом мнении?

Запустив пальцы в волосы, я заставил себя отвернуться и войти через гостиную в дом. Собраться и дождаться Амалию в гараже. После я повез девушку к ней домой. Она приглашала войти и провести время у нее, до ужина с родителями, о котором Амалия договорилась, опять же игнорируя мое мнение. Но я отказался, сославшись на просьбу Ника – заехать к нему. По очень срочному вопросу.

Прощаясь на парковке, мне показалось, что Амалия даже выдохнула, когда я отказался подниматься к ней. Или мое воображение дорисовало мрачные картинки?

Я вернулся в машину и еще долго колесил по городу. Смотрел на те места, где когда-то проводил все свое свободное время. Остановившись напротив многоэтажки, в которой раньше была моя квартира, я с досадой выдохнул. Что-то шло не так…

К Никите я так и не приехал. И на это было множество причин, главной из которых стал бы допрос с пристрастием. Потому что друг был уверен – мы должны были объявить о свадьбе всем на вечеринке, но так и не сказали ни слова. Я видел, какими взглядами он бросался в нашу сторону и качал головой, явно не одобряя того, что происходило между мной и Амалией.

К ней я как раз и возвращался, чувствуя, что моя жизнь внезапно покатилась под откос. В чем я и убедился на ужине с ее родителями.

– Черт, Амалия, почему ты ничего не сказала?!

Я был взбешен, когда проклятый ужин наконец-то закончился, и я смог вернуться в салон своего автомобиля. Амалия бежала следом, тяжело дыша. Ее щеки раскраснелись, а зрачки напугано расширились. Она захлопнула за собой дверь и опасливо глянула на меня.

– Нам нужно поговорить, – прошептала девушка, вместо того чтобы извиниться за то, что устроила на встрече с родными.

Я кивнул, хватаясь за руль. Внутри злость превращалась в лаву, готовясь выплеснуться фейерверком темных чувств, которые я всегда держал под контролем.

Амалия повертела в руках миниатюрную сумочку, долго разглядывая серебристую застежку и сдувая пряди шелковых темных локонов, падающих на ее лицо. Я сидел неподвижно и ждал, пытаясь успокоиться. Пытаясь просто дышать и не заорать.

– Прости, – прошептала она, складывая перед собой руки.

– И это все? – съязвил в ответ.

– Нет! – возмутилась девушка, поворачивая ко мне лицо с красными щеками. – Нет, конечно же, – уже тише добавила, пряча глаза.

– Ами, это не то, что я хотел бы услышать, – проговорил, отклоняясь назад. Под спиной хрустнул кожаный чехол, соприкоснувшись с хлопковой тканью рубашки.

Девушка громко выдохнула, вновь теребя застежку на сумке.

– Моть, прости, но я думаю – мы торопимся.

– Вот как, – в голосе прорезались хриплые надорванные нотки.

– Моть, только не злись, хорошо? Я действительно считаю, что мы торопимся. У меня впереди соревнования. Да и тебе тоже нужно вернуться в строй. И вообще, – она резко замолкла, поправляя упавшую темную прядь и заводя ее за ухо. – Не думаю, что нам нужна свадьба. Мы же можем просто встречаться. Как раньше.

Я опустил руки, чувствуя, как кожа на ладонях онемела. Да все мое тело превратилось в кусок льда.

– Наверное, ты права.

На губах появилась улыбка. Горькая и болезненная, стягивающая кожу и мышцы. Вынужденная улыбка, чтобы скрыть то, что я чувствовал на самом деле. Но Амалия расценила ее иначе. Улыбнулась в ответ и положила свою ладонь на мою кисть. Чуть сжала ее и понимающе кивнула. Словно это я предлагал ей закончить то, что между нами было, а не она рвала отношения, беря чертову паузу.

– Спасибо за то, что понимаешь, – она потянулась вперед, намереваясь поцеловать меня, но я отклонился назад, и губы девушки встретили пустоту. Ами резко распахнула глаза и уставилась на меня. Отшатнулась и улыбка на ее лице растаял.

– Тебе пора. – Указал на дверь, давая понять – Амалия должна уйти. Причем сделать это немедленно.

– Но, Моть… – возмутила девушка, не торопясь уходить.

– Прошу, – выдохнул, борясь с желанием вытолкнуть ее. – Такси себе закажешь. Или родителей попроси подвезти.

Амалия сглотнула, подавившись словами, которые так и не сорвались с ее губ.

– Давай же, уходи, – повторил просьбу, отворачиваясь.

– Но мы же решили… Только что!

– Нет, это решила ты, Амалия. Как всегда последнее слово за тобой. Вот только твои слова как оказалось пустые.

Амалия промолчала, выскакивая из салона. С силой толкнула дверь, которая с хлопком закрылась. Бросила что-то вслед, но я не слышал ее голоса, заводя мотор и срываясь с места. И мчался вперед, пока не оказался у себя. В доме, который покупал для нас. Для нее. В месте, где хотел быть счастливым…

Но она разбила все. Разрушила.

Бросая автомобиль у гаража, я вбежал в дом и с силой толкнул ряд фотоснимков в рамках – то немногое, что было у нас общим. Рамки полетели на пол, разбиваясь и хрустя ломаным пластиком и расколотым стеклом. Я не обращал внимания на учиненный хаос. Во мне горело пламя. Оно топило в бескрайнем море, и я задыхался. Задыхался до тех пор, пока не оказался у забора. Мне нужна тихая гавань…