Родимые пятна

Наконец дети наелись, Бенджамин заснул, и мы с Эми пошли прогуляться в парк, где кормили уток. Девчушка без умолку тараторила со всем пылом трехлетнего возраста, для которого общение со взрослыми — новейшая и лучшая игрушка. А я, слушая детский лепет и вовремя успевая поддакивать, мысленно перечитывала открытки Кэролайн Гамильтон, спрашивая себя, какие чувства испытывает мать, поручая милое свое дитя учителю танцев, или что испытывает дитя, заведомо обреченное на профессию, избранную не им самим. И до какой же степени надо не понимать друг друга, если подобные действия приводят к долгу в восемь тысяч фунтов, который встает между ними как бетонный забор! Мы с Эми вернулись как раз к чаепитию, но когда дети принялись метать по кухне куски хлеба с маслом, я поспешила вернуться домой, дабы составить список дел на понедельник.

Дел-то не так уж и много. В понедельник выяснилоеь, что «Сити балет» совершает турне по Европе, так что, если я хочу поговорить с ними, придется дождаться их возвращения. Женщина из «Лефт фит фёрст», говорившая со мной по телефону, сухо сообщила, что Кэролайн Гамильтон ушла от них из-за разногласий с администрацией, и это все, что она может сказать. Когда я представилась частным детективом, который разыскивает исчезнувшую Кэролайн, она немного смягчилась, но помочь все равно ничем не могла. Мисс Гамильтон была с ними только шесть месяцев, не больше. Талантливая девушка, но, видно, решила, что у них вряд ли сделает успешную балетную карьеру, и нашла что-то классом повыше. Ничем иным уход талантливой танцовщицы она объяснить не могла. Или не хотела. Жаль, как говорится, но так уж сложилось. А я вновь подумала о хрупких щиколотках, не выдержавших давления несбыточных мечтаний мисс Патрик. Слишком уж много надежд возлагалось на девушку, и она, как видно, просто устала перенапрягаться.

Я перешла на ее финансовое положение, на арендную плату и расчеты с кредитно-карточными компаниями. Но тут и думать было особенно не о чем.

Днем я опять попыталась найти телефон поляка домовладельца, но ничего похожего на его фамилию в телефонном справочнике не нашла. Что ж, опять идти терзать дверной звонок в надежде, что хоть кто-то в этом доме знает, как найти человека, которому платит за квартиру? Впрочем, кто знает, а вдруг судьба возьмет и улыбнется мне. Может, на этот раз Кэролайн окажется там сама, заскочит на минутку домой, забрать, например, почту, и не сможет не открыть дверь на весьма настойчивый звонок? Лотерея, чистая лотерея! Явилась Ханна Вульф, талантливая сыщица, и в последний момент спасла несчастную девушку от неминучей беды.

Но мои фантазии вскоре рассыпались в прах. Подъехав к ее дому, я сразу увидела полицейский автомобиль, затем второй, припаркованный на противоположной стороне улицы и мигающий проблесковым маячком. Две полицейские машины для одной сонной улочки, да еще днем в понедельник — это уж слишком. Сердце мое сжалось. Я проехала мимо и припарковалась ярдов на пятьдесят дальше. Затем пешком вернулась назад. Дверь парадного подъезда была открыта, и консьержка — та самая девушка, которая впускала меня — разговаривала с патрульным. Я быстро прошла мимо, не желая быть узнанной, затем вернулась по другой стороне улицы, решив переждать в машине, но полиция, похоже, уезжать не собиралась. Тогда уехала я.

Что бы там ни случилось, в новостях никаких сообщений не было. Я уже начала думать, что кто-то из жильцов потерял терпение и решил наконец поставить на место любителей регги, не дающих соседям нормально выспаться.

Во вторник, позавтракав, я включила телевизор. Молодой человек, холеный и самоуверенный, сидел в студии возле миниатюрной модели Биг Бена и говорил об угрожающем положении лондонского метро, о пожаре в детском доме в Аксбридже, о теле, найденном в Темзе… Затем на экране появилась картинка. Я даже не сразу узнала ее. Неопределенная улыбка и светлые глаза, проглядывающие сквозь пряди волос, все еще оставались для меня чертами неизвестной девушки. Я так увлеклась разглядыванием трупа, что пропустила первые слова. До меня с трудом дошло только, что «…найденное вчера рано утром, вблизи моста в Барнсе. Полиция определила, что это Кэролайн Гамильтон, балерина двадцати трех лет, выпускница Королевской балетной школы, выступавшая в труппе „Сити балет“ и труппе современного балета „Лефт фит ферст“. Она жила в северной части Лондона. Полиция не думает, что речь идет об убийстве».