Родительский класс, или Практическое руководство для сомневающихся родителей

Когда-то я с удивлением узнала, что родительская любовь бывает и зрелой, и незрелой. Причем незрелой родительской любовью любит своих детей большинство родителей (что-то около 80 %). Что же это такое – зрелая родительская любовь? Чем она отличается от незрелой любви? Давайте разберемся вместе. Оказалось, что незрелую родительскую любовь легко можно узнать по такой родительской установке: «Я – твой родитель и потому лучше знаю, что для тебя нужно» (Лихтарников, Чеснокова,

2003)Что ребенку есть, когда и сколько спать, как и чему учиться, какую одежду носить, с кем дружить, в какой вуз поступать, на ком и когда жениться (или за кого и когда выходить замуж). Вот такой вариант собственнической любви, где свобода ребенка принимать решения сведена к минимуму. А если он будет сопротивляться, мы его подавим, потому что мы – взрослые и мы сильнее. Пока…

Дети потрясающе интересные существа. И позиция родителя «Мне интересно все, что с тобой происходит!» чрезвычайно важна для ребенка. Отношения меняются, когда место тревоги и родительских страхов занимает интерес. Давайте сделаем упражнение: «Вспомните случаи, когда взрослый в детстве проявлял к вам истинный интерес. Как это было для вас? Что вы чувствовали при этом? Как изменилась ваша жизнь после этого?» А чувствовали мы, будучи детьми, гордость: «Мы – есть, и мы – особенные, интересные люди!» Росло наше самоуважение, а еще – благодарность к этому замечательному взрослому, который заинтересовался нами. Эти взрослые видели в нас не детей вообще, а конкретного Петю или конкретную Лизу. Видели и интересовались именно нами! И не хотели нас переделывать. Эти чудесные, контактные люди, которые никуда не спешили, общаясь с нами, оставили глубокий след в нашей душе на всю жизнь. Они помогли нам стать теми, кто мы есть на самом деле. И благодарность к ним живет в нашем сердце по сей день.

Вообще интерес – чудесное состояние. В нем столько энергии, энтузиазма, радости, трепета, волнения и еще отсутствие страха и ожиданий. Интерес предполагает процесс, а не результат. Жизнь в семье – это взаимопроникновение. Чтобы оно возникло, нам необходим контакт. Без глубокого контакта искренний интерес к ребенку невозможен. Контакт – это полное внимание и отсутствие суеты в душе. Посмотрите, какое удивительно прекрасное лицо у взрослого, когда он с любовью и интересом смотрит на ребенка глаза в глаза и слушает его!

Вы можете возразить мне: «Но разве нам, взрослым и серьезным людям, может быть интересна музыка в стиле Drum’N’Base или новый альбом Кипелова? Нам бы Моцарта послушать…» Наши дети тоже, может быть, не понимают, как можно потратить выходной день на выставку в Эрмитаже. Однако давайте все же попробуем понять друг друга… Вот заставим себя на какое-то время отставить все свои взрослые и важные дела. И уйдем на время с поста родителя, а будем просто другом для своего ребенка. Друзья же разделяют интересы друг друга? Вот и мы попробуем. В награду непременно получим чувство благодарности, любовь, контакт и близость. Детям так необходима близость с нами! И еще. Нестереотипное, безоценочное, заинтересованное поведение родителя – мощная поддержка для ребенка, находящегося в трудной ситуации (поссорился с другом, неудачи в школе, например). Действительно, интерес – это безоценочность! И тут главное – сохранить веру в свое чадо: «Ты мне интересен! Я тебя люблю! Я в тебя верю! У тебя все получится!»

Однако интерес может быть и негативным. И тогда он наносит глубокую душевную травму взрослеющему человеку. Вот, например, такая повторяющаяся ситуация, о которой рассказала одна из участниц наших встреч: «К нам в гости иногда приходил дядя – какой-то мамин родственник. А у меня в детстве были веснушки. Так вот, когда он видел меня, то расплывался в улыбке и вот так шутил: “Опять у тебя, Оленька, мухи все лицо обкакали! ” Гости начинали смотреть на меня и посмеиваться, а я не знала, куда бы мне спрятаться от унизительного стыда. Я ненавидела этого дядю и с ужасом ждала его прихода. Потом всю жизнь страдала из-за своих дурацких веснушек, не любила свое лицо. Боялась насмешек».