Родиться Царём

Лесная биржа оказалась своеобразным большим городом с названием улиц каждого пролёта. Только вместо домов там стояли шестиметровые штабеля из пиломатериалов, покрытые пропитанной битумом бумагой. Улицы в основном имели романтические названия: — улица Счастливая, улица Розовая, Сиреневая, и только около лесозаводов, которые стояли на территории ЛПК улицы носили названия; 1 — Заводская, 2,3, и так далее. А на дорогах, ведущих к порту, стояли повсюду столбики с указателями, Морская, Портовая, Якутская, и других улиц.

Олегу с Анатолием повезло больше всех. У них, и брус оказался лёгким, и работа ценилась всех дороже. Они растаскивали пакеты, сбитые из бруса по длинам.

За первую смену работы план они намного перевыполнили. На второй день к ним с недовольными лицами подошли кадровые рабочие и предупредили их, чтобы они сильно не рвали, иначе им план подымут на зиму.

— Скажите вашим мастерам, чтобы по двенадцать часов нам в табеле ставили, а мы сюда приехали не сопли жевать, а деньги зарабатывать, — недовольно сказал им Олег.

Больше местные рабочие к ним не подходили с этим вопросом, а Олег с Толиком работали уже не по восемь часов, а по десять и когда не было подвезённого материала, помогали Алисе вязать метровые багеты.

Очень многие молодые девушки с длинными и накрашенными ногтями, приехавшие на север за романтикой больше курили в специально отведённых местах, чем работали. Но в день получки они весомо ощущали, сколько стоят их длительные перекуры и тогда они шли в мужские общежития на прокорм, где их поочерёдно кормили и поили в каждой комнате, получая взамен приятные мгновения, интима. Их носили в одеялах из одной комнаты в другую. Не имея ни копейки денег, они не могли возвратиться домой, а работать они не умели и не хотели. Некоторые умудрялись, продавать с себя золотые украшения, и махали вечером Игарке с отплывающего теплохода. Самой известной труженицей на бирже была Маша Ивановская. Она работала ежедневно по две смены, включая и выходные, но после получки все заработанные деньги спускала на мужиков. Первым «пылесосом» у неё стал Толик. Он был не интересен женскому полу, как и Маша мужскому. Они познакомились на участке, но их знакомство закончилось, когда у Маши иссякли все деньги.

Олег снял для Алисы дом близ ЛПК и больше находился там, но иногда ему приходилось работать сутками, и он шёл к себе в общежитие.

Как — то они с Толиком возвращались в первом часу ночи к себе в общежитие. У Толика сосала под ложечкой и он, припрыгивая, постоянно ныл:

— Кушать хочу, спасу нет. Сейчас придём в общагу, съедим с тобой целого барана. Один я его не осилю.

Он потер ладони в предвкушении позднего ужина и, прибавив скорость, ободрено крикнул:

— Вперёд, к заветной мечте!

Олег скептически отнёсся к преждевременной гастрономической радости своего напарника и только промолвил:

— Беги, Беги! Там и кости все сжевали, наверное?

Толик первым переступил порог накуренной комнаты общежития.

Комната была переполнена незнакомыми девочками из Иванова и Саратова. Они спали с Оскаром, Щорсом и Пилатом. Пилат спал на кровати Олега спина к спине с маленькой девочкой. Только на кровати Толика вольготно устроилась одна Маша.

В комнате после крупной попойки творился бардак. Копчёный баран Толика, висевший на окне, был коллективно сгрызен и от него по полу и на столе валялись обглоданные кости.

— Что делать Олег? — спросил он, — это уже не первый раз. У тебя хоть есть место, где ты можешь отдохнуть, а мне куда деваться?

— Отучи Толик раз и навсегда, — посоветовал Олег.

— А как?

— Сними с девок, все корейские парики с голов и золотые украшения, а у Маши забери всю денежную наличность и пойдём продолжать работу, или на плавкран к моим друзьям залезем, — вспомнил он про них. — Если они, конечно, не на рейде стоят? Только Маше деньги утром верни. Жалко её. Всё — таки пашет, как пчёлка.

Толик так и сделал, засунув в целлофановый пакет всё содержимое, он присыпал в цоколе его опилками, и они пошли на кран к Мартыну. Его кран находился в порту. Они у него вымылись в душе, потом выпили по стакану Киевской ароматной и, съев каждый по килограммовому жареному налиму, улеглись спать.

Олег сквозь сон слушал Мартына. Он рассказывал, что хорошо устроился, что помимо основной работы приходится подрабатывать на погрузке и должен не хило заработать за текущий месяц. Он рассказывал о Цветке, что у того покрылось тело фурункулами, и по этой причине он не всегда мог идти на приработок.

Проснулись они рано. Дорогой заметил, что Мартын уже с утра был навеселе.

— Ты тут не испортился случайно? — спросил Олег у друга.

— Да нет, всё нормально, — и он открыл шкаф, в котором хранились два ящика Киевской ароматной настойки. — Приторговываю я, ей здесь. Стивидоры в пыль разбирают по ящику в день. А у меня сегодня выходной, сейчас в город пойду, отправлю посылку домой. Вы — то будете похмеляться? — достал он бутылку из ящика.

Олег с Толиком отказались от угощения, и пошли на работу. Материала ещё не было на их рабочем месте, и Олег решил отлучиться в город.