Родиться Царём

— Мне ваши карты не нужны, вот тебе сынок двадцать рублей. Пересчитай только? Могу ошибиться — совсем глаза не видят, и пройдись по правой стороне дороги к газетному киоску метров пятьдесят и там выберешь новую колоду. А я пока Алексея буду допекать, до тех пор, пока он мне икону не отдаст.

Мартын подошёл к Олегу и протянул икону:

— Бери божий одуванчик, но знай, если проиграешь, я к тебе жить перееду, и на Фольксвагене твоём буду ездить. Всё равно ты ничего не видишь.

— Нет вопросов, Алексей, — я этим автомобилем особо и не дорожу, хоть он у меня совсем новый. Пробегу всего 2000 км. А чего делать если окулисты кирпич повесили перед моим зрением, но рамки то я смогу различить. Валета с королём не перепутаю.

— Беги братан? — вскочил с дивана Утконос.

— И сколько я буду сидеть здесь? — возмутился нотариус, смотря в упор на Утконоса.

— Не бойся дядя, за продлёнку мы тебе отдельную плату отслюнявим, — успокоил того Утконос.

Толстяк ушёл и возвратился минут через десять. Бросив на стол колоду карт, он сказал нотариусу:

— Иванович, ты убери пока свой кейс. Мы сейчас недолго сгоняем в карты и продолжим оформление.

Нотариус сложил назад бумаги и пересев на диван всхрапнул и закрыл глаза.

Олег взял колоду в руку. Всмотревшись незаметно в упаковку, понял, что Галина в киоске продала одну из колод, которыми зарядил её отец. Эти карты были все краплёные Олегом, и обнаружить метки практически было невозможно. Он разорвал упаковку и стал тасовать карты. Затем передал карты Утконосу. Олег, сразу заметил, что владеет гость картами не как профессионал. Зато в лице его было столько сарказма и уверенности, которому мог позавидовать и знаменитый в свои времена Паштет. Утконос думал, что сейчас быстро сделает слепого старосту и заберёт за просто так икону:

— Ну что староста, играем до трёх побед, если выигрываешь ты — оставляем дом твоему соседу. Выигрываю я — забираю икону.

— Пойдёт, пойдёт, — махал рукой Олег, — сейчас я вам всем покажу высший пилотаж!

— Пилот в б ого — мать, — выругался Толстяк.

— При мне не богохульничать? — погрозил Олег пальцем Толстяку, и тот моментально замолчал, состроив при этом самодовольную улыбку.

Олег играл вроде неплохо, но постоянно путался и партию специально проиграл. Мартын зло плюнул на пол, выругался и вышел из дому. Это была наигранность, которую мог распознать только Дорогой. Мартын пошёл к Олегу и выгнал из гаража Фольксваген, поставив его рядом с десяткой гостей.

Когда он вернулся в дом, там стоял спор:

— Давай староста, икону? — требовал Утконос, — договаривались в присутствии нотариуса. А он здесь, не просто писарь, а представитель закона. Так — что заднюю скорость тебе включать нет смысла. Не отнимать же её у тебя?

— Не дам, — твердил Олег, — вы мне специально очки раздавили, вот я и проиграл. Сейчас я схожу домой за новыми очками и документами на Фольксваген. Ставлю его и за икону, и за дом, и за Алешкину девятку.

— Если тебе не жалко и тачку, — беги, — подал голос Толстяк, — мы такие иномарки уважаем. Только заодно вместе с документами и авто своё подгони сюда?

Утконос осадил Толстяка колючим взглядом и тот сразу осёкся, что не ушло от взора Олега:

— А зачем машину подгонять? — подошёл он к окну, — вон она стоит, возле вашей десятки.

Утконос и Толстяк кинулись к окну:

— Красавица, — восторженно вскрикнул Утконос, — беги, беги, староста за очками, — чуть не выталкивая, выпроваживал он настырного старосту из дома.

Олег прошёл мимо окон Мартына и заметил, что те провожают его взглядом. Возвращался назад — встречали.

— Не нашёл очков, — огорчившись ответил Олег, и положив документы на стол смело заявил, — Что ж буду так играть. Должно же повезти, я ведь чемпион улицы по этой игре.

Ему Утконос доверил раздать карты, потирая ладони от предвкушения скорой победы. Но победы не получилось. Олег со счётом три один выиграл встречу:

Утконос порвал от злости свои карты и накинулся на Толстяка, обвинив того, что он первым принял условия слепого хрыча.

— Надо было забирать богородицу, наклонить хозяина дома и нотариуса, и линять отсюда. Теперь всего лишились. Сам будешь с Ивановичем рассчитываться.

— Да не пыли ты, — успокаивал друга Толстяк, — сейчас нотариуса отвезём и вернёмся сюда, икону выигрывать.

Мартын отрицательно и продолжительно качал головой:

— Всё ребята, долг сына отбит — счастья пытать больше не будем.

— А почему бы и не попытать, — возразил ему Олег, не выходя из роли слеповатого старосты, — у них машина вроде тоже ничего. Продадим её, а деньги вложим на ремонт храма.

Этот староста уже бесил обоих гостей. Они брызгали слюной по всей горнице и готовы были наброситься на него с кулаками, но присутствие спящего нотариуса сдерживало их буйные порывы.

— Хорошо, — сбросил с себя куртку на диван Толстяк, — десятка моя и мы с тобой будем играть против тебя вдвоём, но не в дурака, а в Буру, — он положил на стол маленькую мужскую сумочку, в которой лежали и документы ключи от десятки.

Олегу очень хотелось курить, но ему нужно было держать марку Анти курильщика и он, почесав затылок, только спросил: — А Бура это тот же козёл?