Родник пробивает камни

Кто она? Откуда? Почему у нее такое печальное лицо? Что погнало ее из какого-нибудь Мелекесса или Урюпинска в столицу? Судя по ее виду, ей не больше двадцати. В лучшем случае она только что окончила двухгодичную театральную студию в одном из областных театров вроде Воронежа, Архангельска, Омска… Но, вдохнув однажды запах кулис, она уже считает, что на всю жизнь связала свою судьбу с театром. И платят-то ей каких-нибудь шестьдесят — семьдесят рублей в месяц. Но она — актриса! Она мечтает играть настоящие роли. Своими тайными помыслами и дерзкими мечтами она чем-то напоминает того мифического солдата, который в ранце своем носит маршальский жезл. Может быть, ей уже посчастливилось быть награжденной зрительскими аплодисментами за эпизодическую роль? Ох, эти аплодисменты!.. Кто хоть однажды припал к чаше с этим дурманящим ядовитым зельем, тот не в силах от нее оторваться даже тогда, когда она пуста. Где остановилась эта девушка? В какой гостинице? Да и смогла ли она получить место в гостинице, когда солидные командированные люди с трудом добиваются в этот летний месяц койки в окраинной гостинице за выставкой? Она одиноко сидит на скамейке, а мимо, не замечая ее, важно проходят пожилые актеры и актрисы. Одни о чем-то спорят, другие над кем-то подсмеиваются, третьи возмущаются нахальством бездарной актрисы в Н-ском театре, которая подмяла под свою власть всю труппу и получает первые роли только потому, что муж ее — главный режиссер. И все они идут мимо и мимо… Одни, особенно пожилые, заслуженные, проходят чинно, торжественно, даже чопорно. Привыкшие подниматься на театральных подмостках до величия королей и падать — в других пьесах — до раболепия холопов, они порой и в жизни, когда необходимо произвести нужное впечатление, умеют собеседника восхитить благородством манер и поступков и рассмешить ужимками балаганного шута. Одним словом, артисты. Вот эти двое пожилых и солидных — кто они? Над чем они так заразительно смеются? Это, очевидно, судя по осанке и возрасту, или директора, или главные режиссеры. Они тоже, увлеченные беседой, прошли мимо скамьи, не удостоив даже взглядом молодую актрису с тонкой талией хрустального бокала. Оба они на бирже чувствуют себя как хозяева, держатся важно, независимо. Не дойдя до конца центральной, самой широкой, аллеи сада, они успели несколько раз учтиво раскланяться и небрежно бросить приветствие попадающимся им навстречу актерам — молодым и старым — и прочим собратьям по искусству.

Туалеты актрис предельно продуманы. Это же не репетиция в театре. Это московская биржа… Здесь нужно произвести впечатление, уметь показаться… Нужно непринужденно и тонко обратить на себя внимание Директора или Главного, чтобы те, подослав своего «гонца» (а ими бывают, как правило, приезжающие в качестве директорской «свиты» один-два молодых бойких актера), попытались через него выведать: откуда актриса, из какого театра, каковы ее планы и… о, как это важно… какова ее тарифная ставка. И если эти три момента отвечают интересам Директора или Главного, тогда «гонец» приступает к тому самому основному, за что окрестили консультационный пункт биржей. Начинается своего рода сговор-торговля. Какие сыграны роли, каков возраст, состав семьи, кто муж, сколько детей… И не дай бог, если муж тоже актер и тоже хочет сменить театр… А ему, Директору или Главному, нужна только актриса и только по ставке второй категории. Тогда всякие разговоры холодно и вежливо обрываются и уже в течение всей работы биржи не подошедшие друг другу служители Мельпомены стараются не замечать друг друга при встречах.

А этот вот… С брюшком, в сером элегантном костюме, лысеющий и с подкрашенными бровями… Как он всем своим обликом походит на преуспевающего бизнесмена. Это наверняка директор крупного областного театра. И мы не ошиблись, это Никита Ремезов — директор Н-ского государственного драматического театра. Он только что перебрался из Калуги, где руководил театром более десяти лет. Никита Ремезов движется по центральной аллее сада в пестром окружении актеров и актрис, которые отвечают дружным хохотом на каждую брошенную им остроту. Биржа знает Ремезова. Друзья в шутку называют его «боссом». И Ремезов знает биржу. И любит ее. Есть в его натуре что-то купеческое, размашистое, лопахинское… Недаром он каждый год, весной, через газету «Советская культура» объявляет конкурс на замещение сразу нескольких — трех-четырех — актерских вакансий и местом встреч назначает московскую биржу в августе. У Ремезова солидные связи в министерстве. Сам министр принимает его запросто и в своих докладах на важных совещаниях всегда упоминает его фамилию в числе директоров, у которых все в порядке и с планом, и с репертуаром.

В прошлом году спектакль «Денис Давыдов» Ремезов привозил в Кремлевский театр. Ввиду большого количества действующих лиц в массовках — толпа, солдаты, партизаны — на сцену выходили даже административные работники театра.