Рок

Да, и еще один неутешительный вывод вам для раздумья: так как человечество до сих пор не располагает единым понятием универсальных для всех принципов самокоррекции, то оно находится пока на стадии интуитивных самокоррекций, которая неизбежно сопровождается коррекциями. То есть на стадии детства, несмотря на все его технологические достижения. К тому же, этот этап усложняется присутствием антикоррекций, назовем их так. Это попытки вмешательства извне не только Бога и его присных, но и Сатаны со всеми своими слугами тьмы. И цели антикоррекций противоположны: увести как можно дальше от принципов самокоррекции. У меня все. Есть ли вопросы? – Валентин выжидательно замолк. – Нет? Хорошо. Значит, или все понятно, или ничего. Учите материал, братья мои, если не понимаете, то наизусть. До свиданья.

И Храмовник величественно удалился.

Когда студенты выходили из аудитории, Проквуст остановил Яна в коридоре и спросил:

– Храмовник живет в школе?

Тот запнулся, потом странно на него посмотрел и ответил, что нет.

– Ян! – удивленно воскликнул Георг. – Но тогда откуда он приходит?!

– Он приходит из Белой горы.

– Но как? Ведь сквозняка не было, значит, выходную дверь не открывали!

Глаза Яна округлились, видно было, что он никогда не задумывался над этим.

– Э-э, может, Храмовник еще не ушел?

– Да, – огорченно согласился Проквуст. – Об этом я не подумал. Пошли в келью, Ян.

ГЛАВА 9 в которой Георг рассказывает о своей жизни.

Ян заглянул в келью и увидел Проквуста на кровати, задумчиво смотрящего в потолок.

– Пошли в столовую.

– Так рано еще, – Георг перевел взгляд с часов на Яна.

– Как раз вовремя. Я ребят специально пораньше собрал, пошли, знакомить буду.

Подталкиваемый сзади улыбающимся Яном, Проквуст нерешительно переступил порог столовой. Там по парам сидели студенты, у них были очень серьезные лица. Георг даже оторопел, он совершенно растерялся.

– Встать! – скомандовал вдруг Мустафа.

Все встали и застыли, смотря мимо Проквуста. У того даже в голове помутилось, он оглянулся, но сзади встретил точно такой же остекленевший взгляд соседа по комнате. Что-то щелкнуло в голове, он увидел всю эту сцену со стороны и совершенно отчетливо понял ее комичность. Георг медленно обернулся и приблизил свое лицо к глазам Яна.

– Молодой человек! – как можно строже произнес Проквуст. – Почему вы еще не заняли своего места?!

– Простите, Сэр! – выкрикнул Ян и торжественным шагом прошел к свободному столу.

Георг заложил руку за спину и стал важно прохаживаться перед студентами.

– Итак, братья мои, я к вам прибыл с важной миссией! Она настолько важна и секретна, что даже я сам не знаю ее содержания. Но она обязывает вас выполнять ряд правил. – Проквуст остановился и стал загибать пальцы: – Во-первых, вы все должна меня уважать. Во-вторых, любить и баловать. В-третьих, кормить лучшими кусочками. В-четвертых, при встрече со мной вежливо кланяться. В-пятых… – Георг задумался. – В-пятых, ничего придумать больше не могу.

Ответом ему был дружный хохот. Студенты окружили Проквуста и шумно заговорили, перебивая друг друга. Шутка им явно понравилась. Они протягивали ему руки, называли свое имя, а Ян называл номер их кельи. Потом все расселись за столами и уставились на Проквуста.

– Георг, – обратился к нему Ян от лица всех. – Расскажи о себе, а то о тебе всякие небылицы ходят.

– Какие, например? – заинтересовался Проквуст.

– Что ты был Бегущим и прошел Свалку, что всего два дня был учеником, что случайно попал в нашу школу, – сказал Мустафа.

– Что с Духом встретился по его вызову, – выкрикнул Том, сидящий рядом с темнокожим Мустафой. На его фоне он казался гномом, до того был мал ростом.

– Что ты не никогда не читал «Конструктор», – негромко добавил Грай.

Стало вдруг тихо. Проквуст беспомощно оглянулся на Яна, но и в его глазах увидел такое же любопытство, как у остальных. Надо было отвечать, и отвечать честно.

– А что такое «Конструктор»? – вдруг неожиданно для самого себя спросил Георг.

Все многозначительно переглянулись.

– Это главная книга Церкви Рока, Георг, – пояснил Грай.

– Тогда все правда. – Проквуст вздохнул. Он только сейчас ясно почувствовал, насколько необычно его появление здесь, насколько странен он для студентов, продолжающих жить по своим многовековым традициям. И еще ему стало ясно, что от его ответов будет зависеть, станет он для них своим или останется пришельцем.

Георг начал рассказ. Он не стал скрывать, что окончил школу дрессеров, что в первое же свое дежурство попал в ситуацию, в которой поневоле оказался в компании беглых дохов-мусорщиков. О погибшей девушке он рассказывать не стал, понимая, что это воздвигнет между ним и другими студентами непреодолимую стену. Легкое отчуждение и так возникло после того, как он объявил, что был полицейским. Георг просто кожей ощутил напряженность каждого из присутствующих, их мысли, на грани возмущения и любопытства. Он старался быть правдивым.