Рокировка

Через день в замок прибыла команда разведчиков. Один человек и двое орков. Их лица были осунувшиеся, голос человека, который и докладывал, был тихий и хриплый. Их одежду покрывала пыль, сапоги были в грязи. Человек сильно прихрамывал, один из орков баюкал левую руку, согнутую в локте. Второй орк был бледным, то есть серым и стоял так, будто проглотил лом. Мастер Цевитос, который после праздника остался в замке, тут же, сразу после доклада барону, взял их в оборот. Четвертому разведчику, который прибыл лежащим поперек седла, целитель, к сожалению, уже помочь не мог.

Откровенно говоря, до этого момента Аринэль воспринимал угрозу как отстраненно, умозрительно. Только слушая надтреснутый и безэмоциональный голос старшего из разведчиков, он ощутил, как… Уходит беззаботность. Что прошлое, с праздником и двумя ночами с девчонками, осталось за чертой. Видимо, он подсознательно не желал возвращаться в это состояние, когда душа словно леденеет и ты перестаешь воспринимать большинство эмоций. Мозгоправы по разному называли это состояние солдат, которые находятся на войне. Вот только редко кто из них сам испытывал его. А не испытав, ты никогда не поймешь, что это такое. Можно сколько угодно представлять, но постоянно ощущаемую ледяную хватку страха смерти можно только прочувствовать лично. Когда солнце становиться мертвым, когда краски, линии и звуки настолько контрастные, что сомневаешься в их реальности. Когда время останавливается и есть только здесь и сейчас…

…Хотел ли Бран Тайфол отправить своих женщин в Брайбо? Наверное, да. Но он не мог, что очевидно. Еще один минус того, что тебя считают главным. Ты не можешь показывать неуверенность в будущем.

Телеги с женщинами и детьми выкатились из ворот в полдень следующего дня. Самые маленькие даже радовались этой поездке и их звонкие голоса звучали странно в гнетущей тишине прощания. Многие женщины прятали лица, сжимая корзины и сумки. Аринэль уже видел такие лица. Точно так же выглядели беженцы. И кому легче, тем, кто уезжает или тем, кто остается? Парень мог со всей определенностью ответить, что для него было бы в десять раз тяжелее ждать исхода. Сидеть и надеяться, что все обойдется и не иметь возможности ничего изменить. Он тоже сейчас провожал. Цеси глядела на него с телеги и выражение ее лица… Так рвало душу. Оказывается, он довольно сильно привязался к этой девчонке.

Замок готовился к тяжелому бою. Что тяжелому, Аринэль сделал вывод по тому, что на окнах зданий имелись ставни, которые сейчас закрывали. То есть местные предполагали, что враг может оказаться внутри. А это вряд ли произойдет, если достаточно защитников на стенах. Без криков детей, без белья на веревках и компаний тетушек у колодца, замок стал тем, кем и являлся. Суровым воином, который ждет врага. Ужин в семье барона был однообразным, мясо и каша…

Следующим утром, Аринэль, проснувшись, увидел Цеси. Которая, вроде как, должна быть в Брайбо. Она была в дорожной одежде, ее лицо было немного грязным, поэтому были видны дорожки от слез. Спала девушка оригинально, а именно сидя на коленях на полу, а голову положив на кровать. Парень несколько мгновений молча смотрел на нее, а потом погладил по голове. Конечно, Аринэль понимал, что Цеси, похоже, испытывает к нему нежные чувства. То есть пытаться прогнать ее, занятие бесполезное, пусть даже и для ее блага. Блага ли? Может это прозвучит цинично, но если он погибнет… А это значит, что и большинство Тайфолов тоже (если не все), то Цеси вряд ли ждет хорошее будущее. А так, если все сложиться по самому плохому варианту, она тоже останется здесь…

На завтраке Цеси встретили удивленными взглядами. Но вопросов ей никаких задавать не стали. Более того… Этот завтрак. Отец сидел в поддоспешной одежде. Даже мама Саятана и Саманта сегодня сменили платья на удобные дорожные брючные костюмы. Это была не трапеза аристократов, а скорее прием пищи в полевом лагере. И логично, что Рэйса выдвинула стул и кивнула Цеси, чтобы та садилась…

В замке остались лишь те, кто будет его защищать и те, кто будет помогать защитникам. В гостиной главного здания убрали всю мебель, перетащили кровати из казармы, в общем, превратили это место в госпиталь. Почему, собственно, не ту же казарму? Так-то логично, главное здание было самым защищенным и самым удаленным от степи. Также это был еще один штришок в портрет барона Тайфола. И вообще, в специфике отношений людей здесь. Отец был, безусловно, главным, но также он был своим. Никто не удивился такому вот решению, все восприняли это как должное.