Рокировка

Грег, вместе с Кристой и десятком рыцарей сразу после завтрака покинули замок. Странно, но Аринэль был готов поклясться, что на лице брата в этот момент было умиротворение. Словно он нашел решение какой-то застарелой проблемы. Вообще, Грег как-то странно реагировал на вопросы о своей службе. Сначала Аринэль думал, это из-за того его друга, что разорвал помолвку. Но брат не переставал быть мрачным и лишь в те моменты, когда они тренировались, он становился… живым, что ли. Может все-таки права Саманта насчет неразделенной любви?

Эти мысли играли в голове, пока Аринэль одевался в доспехи и потом шел к стене. Его, как стрелка, определили к эльфам.

Кстати, сразу было видно, кто из воинов раньше уже ходил по краю, а для кого этот бой первый. Бывалые бойцы все делали не торопясь, тщательно, без суеты. Они даже шутили. Для них уже мирное время со всеми проблемами, делами, оно уже осталось позади. Они точно знали, что увидят, что суетись не суетись, а если не дано выжить, значит, ничего не поделать. Нервничала, в основном, молодежь. Они обращали внимание на любой шум, без причины начинали поправлять амуницию, слишком громко разговаривали или наоборот, еле давили слова. Кто-то сидел молча, уставившись в землю и стискивая рукоять топора. Они вздрагивали, когда к ним подходили, на их лицах отображался страх. И это нормально. Не боится только мертвый.

Поднявшись по скрипучим ступеням наверх, Аринэль подошел к брустверу стены. Он не имел зубцов, то есть здесь не воевали против врага, который стрелял в ответ. Это радовало.

Бесконечная зелено-коричневая чуть холмистая равнина, под затянутым тучами серым небом. Слева извивалась змеей вдаль русло реки. Еще левее к реке подъезжали орки. Это была легкая конница, стрелки. Подростки, женщины. Где-то там были Дара и Таша. И Рэйса. Аринэль втихаря попросил подруг приглядеть за сестренкой. Алетта не дура, но у нее может закинуть голову. Все-таки она себя ощущает именно дочерью Брана Тайфола, еще полезет геройствовать. Впрочем, за ней наверняка присматривают не только сестры Хейгар. И опять вот этот момент. В том смысле, что семья барона выходит вся, целиком, сейчас намеревается воевать. Мама Вайлири вот, рядом стоит, хмурит брови, сжимая лук.

— Ари, ты только не лезь вперед, — произнесла едва слышно эльфийка, посмотрев на сына.

— Конечно, мам, — спокойно ответил Аринэль, слегка улыбнувшись.

Эльфийка. По годам она была ровесница или около того Артему. Но тепло в душе были именно… семейным. Забавно, что Цеси воспринималась тоже где-то рядом, только, естественно, в другом качестве. Она осталась в главном здании. Раз уж вернулась, ее задействовали в качестве медработника. А еще мастер Цевитос прихватил Саманту, отчего та дулась. Благородная леди стремилась на стену.

— Если анты залезут на стену, сразу отступай назад, — тем временем продолжала инструктаж мама Вайлири.

Аринэль не прерывал ее, несмотря на то, что его уже просветили в этом вопросе, причем уже не раз. И Даиэль, и Грег.

Доспехами парень не отличался от других эльфов. Дублет из плотного материала, с нашитыми на груди и спине металлическими пластинами. Нашиты пластины были не снаружи, а изнутри, то есть внешне были видны лишь заклепки. Поверх дублета длиннополая кожаная куртка (полы прикрывают бедра). На руках, поверх рукавов куртки, наручи. Поножи, усиленные полосками железа. Волосы Аринэля были заплетены в косу и уложены на макушке головы. И это было сделано не просто так. Потому что и другие эльфы сделали точно так же. Получилась этакая амортизация, для смягчения удара по шлему. То есть да, на парне был еще и шлем. Легкий, понятно. Немного вытянутая вверх сфера, к которой была подвешена кольчужная сетка, прикрывающая шею. На левом боку висел короткий прямой клинок, как объяснил Грег вчера, городской меч совершенно не пригоден для боя с деррами. Этими деррами. Эльфы имели схожую одежку, то есть Аринэль был экипирован, как говориться, по образцу. И как у эльфов его доспех был украшен зелеными узорами. Кстати, парень последние два дня практически не снимал всю эту сбрую. Поэтому уже пообмялась и в ней было более-менее удобно.

Тишина. Странная, ватная. Только перед боем бывает так тихо. Избирательно тихо. Когда слышишь шелест листвы, но совершенно не обращаешь внимания на разговоры. В первый раз ты не слышишь вообще ничего, все внимание, словно в тоннеле, направлено вперед, туда, откуда придет враг. Ладони, сжимающие оружие, потеют, сердце грохочет в груди. И вот бой заканчивается. А ты живой. В душе, которой коснулся саван последней подруги, лишь холодная пустота и мир вокруг черно-белый…

— …Вот и они, — произнес стоящий рядом Даиэль Леваннар с каменным лицом.

По тому месту, где затянутое тучами небо соприкасалось с землей, словно провели жирной черной линией. Она становилась все толще, а потом поплыла темной волной к замку.