Рокировка судьбы

– Как экзамен? – спросил он, скрывая волнение. – Я, конечно, не сомневаюсь…

– И правильно, – засмеялась она. – История музыки такой интересный предмет. Да ещё вопросы мне попались хорошие. «Музыкальное искусство Западной Европы 19-го века» Это же сплошной романтизм! Причём, весь девятнадцатый век. Если в литературе и живописи романтизм почти иссяк к середине века, то в музыке и двадцатый чуток прихватил. Началось с Шуберта, Вебера, Паганини, Россини, потом – Шопен, Лист, Вагнер, Верди…

– А я никого не знаю, только о Паганини слышал, вроде скрипач такой необычный, на одной струне играл, – повинился Саня. – Полный неуч в музыкальном плане. Но я наверстаю с твоей помощью!

Они уже шли по центральной аллее парка, к большому фонтану. Саня нёс её папку, Леночка – букет.

– Всё тебе знать и не нужно…

– Вот спасибо!

– Но самые лучшие вещи: Бетховена «Лунную сонату», «К Элизе», Моцарта «Маленькую серенаду» и «Реквием», Грига «Песню Сольвейг», «Прелюдию» Рахманинова, «Сентиментальный вальс» Чайковского, Шуберта «Серенаду» и «Аве Мария», Листа «Грёзы любви», Паганини «Компанеллу», «Сказки Венского леса» Штрауса, «Рондо-Каприччиозо» Мендельсона, ноктюрны Шопена – это обязательно. Хотя бы! Я ведь много ещё могу называть.

– Всё буду узнавать с первых звуков! – пламенно пообещал Саня. – А что ещё у тебя в билете было?

– Второй вопрос попался вообще прелесть! Жизнь и творчество Фредерика Шопена. Да одну только историю любви его и Авроры Дюпен можно рассказывать целый час!

– Она тоже музыкант? Композитор?

И, увидев, как широко раскрылись глаза девушки, Саня махнул рукой:

– Ладно, ладно, понял. Ошибся.

– А имя Жорж Санд тебе что-то говорит?

– Писательница такая французская, мужской псевдоним себе взяла… А – догадался, – так это она и есть, Аврора?

– Логическое мышление у тебя развито, – похвалила Леночка. – А ты читал «Консуэло»? Это самая известная книга Жорж Санд.

– Нет, не читал, – покаянно опустил голову Саня. – Я всё больше Джека Лондона, Дюма… Но прочту, если ты советуешь.

– Правда, правда! Это такая интересная книга! Я, когда её читала, оторваться не могла. Однажды засиделась часов до двух ночи. Как раз самый таинственный и жутковатый эпизод – это, правда, уже не в «Консуэле», а в «Графине Рудольштадской», второй книге, продолжении… Консуэло идёт с факелом по длинному подземному коридору к гробу своего мужа… Я просто представила, что это я иду: в длинном серебристом блестящем платье, рука с поднятым факелом дрожит, тени на каменной кладке стен мечутся, сердце то колотится, то замирает… И вдруг папа заглядывает в комнату, говорит: «Ты почему не спишь?» Я вскрикнула и со стула упала – я на нём на коленках стояла!

Леночка звонко рассмеялась, и он тоже.

– Значит, на пятёрку сдала экзамен?

– Конечно, – пожала девушка плечами. – Я вообще отличница.

– Ну а есть отличники хотят? Или только знаниями питаются? Надо твою первую пятёрку отметить хорошим обедом.

За разговором Леночка не заметила, что Саня подвёл её к кафе под названием «Дубки». Вокруг симпатичного здания и правда росли стройные молодые деревья-дубы. Они зашли, и девушка сразу поняла, что это кафе ресторанного типа.

– Ой, – сказала она. – Я никогда ещё не была в ресторане.

– Ресторан, это когда ты приходишь сюда вечером, – со знанием дела пояснил офицер. – Когда здесь музыка, веселье, шум, брызги шампанского. Это всё у нас ещё впереди. Но шампанское можно и сейчас. Как ты?

Зал был уютный, но полупустой, столики можно было выбирать. Леночка хотела сесть у окна, но Саня повёл её к другому столику, где полумрак освещался приятно-таинственным светом бра. Тут же подошёл официант, положил перед ними меню. Они выбрали салат, красную рыбу сёмгу, солянку и жаркое «по-охотничьи» в горшочках. Хлеб им принесли поджаренный, а ещё – шампанское. Саня хотел заказать бутылку, но Леночка воскликнула:

– Нет, нет, немножко!

И им принесли по бокалу очень вкусного, красноватого мускатного шампанского.

Вкусным было вообще всё. А главное, Леночка чувствовала себя здесь так просто, словно бывать в ресторанах для неё обычное дело. Это потому, что рядом был Саня.

О чём они говорили? Ей потом даже было трудно вспомнить. Обо всём. А потом катались на цепной карусели, колесе обозрения, качелях-лодочках. Взлетали высоко, но ей совершенно не было страшно.