Рокировка судьбы

– Почему меня должны посылать? Нет! Я ведь только получил назначение, и меня здесь ценят, честное слово! И знаешь, мне, когда после адъюнктуры сюда прислали, прямым текстом сказали: «Года два-три послужишь, и получишь направление в военную академию». А это, скорее всего, Москва. Для тебя это ведь тоже хорошо?

– Ещё бы! – воскликнула Леночка. Приложила пальчик к его губам, потянувшимся к ней, и добавила серьёзно: – Я поеду за тобой повсюду. И в Москву, и в какой-нибудь маленький городок.

Убрала пальчик…

Ещё днём Леночка позвонила из будки телефон-автомата маме на работу. Сказала как сдала экзамен, добавила:

– Мы гуляем в парке.

Мама не уточнила кто это «мы», решила, конечно, что дочь с одноклассниками отмечает сдачу первого экзамена. Сказала лишь: «Только не допоздна, пожалуйста».

Парк был совсем близко от её дома. Когда сумерки заметно сгустились, Леночка и Саня подошли к дому.

– Давай я пойду с тобой, познакомлюсь с родителями?

– Нет-нет, – со смехом сказала девушка. – Ты забыл? Мне ещё только семнадцать! Не торопись, я должна их хотя бы чуток подготовить к такому визиту. Испугаются ведь!..

С трудом оторвались они друг от друга. Леночка уже сделала шаг, второй, а Саня всё ещё сжимал её пальцы, не отпускал…

Она дала ему свой домашний телефон. Три отпускных дня закончились, он не знал теперь, когда будет свободен.

– Я не смогу тебе часто звонить, – сказал он. – Скорее всего, вновь уеду на полигон со своими ребятами. Но как только освобожусь… Будешь ждать?

– Буду ждать…

Елена стояла в коридоре вагона, у слегка приоткрытого окна. Там, словно следуя за поездом, тянулись широкие открытые пространства – поля, полосы лесов, изгибы рек. Но взгляд женщины был затуманен, пришедшие воспоминания взволновали её, в купе стало душно, и она вышла сюда. Дорогие купе спального вагона почти все пустовали, потому и в коридоре её никто не тревожил. Она тихо, почти мысленно напевала романс:

– Я ехала домой, я думала о вас, тревожно мысль моя и путалась, и рвалась…

И вдруг подумала: «А где же у меня рисунок ключей? Приеду, найду…» Так вдруг захотелось увидеть сердце из скрипичного и басового ключа и «маску» мистера Икс.

Она ждала Саню три года. Конечно, она сдавала экзамены, поступала в консерваторию, заканчивала первый, второй, третий курсы, выступала на концертах, побеждала в конкурсах, солировала в филармонии… Но всё время ждала его.

Сначала было очень трудно. Каждый телефонный звонок, каждый звонок в двери – и Леночка срывалась с места, бежала. Каждый вечер в своей комнате она простаивала подолгу у окна. Если слышала, что хлопнула дверь подъезда, быстро выходила в коридор и с замирающим сердцем слушала шаги поднимающегося человека. Вот он прошёл второй этаж, идёт на третий… Дыхание почти останавливалось, но нет – поднимается дальше, выше…

Сколько таких дней и вечеров прошло, не счесть. Родители не знали о Сане, но, конечно, догадывались, что дочь влюблена. Однако Леночка была такой напряжённой, как сжатая пружина, что они боялись расспрашивать.

Девочки из класса, которые, как и она, поступили в консерваторию, первое время вспоминали молодого офицера, спрашивали. Она не говорила ничего определённого, но девчонки – они ведь такие проницательные, когда дело касается чувств. Кто-то ей сочувствовал, кто-то иронизировал: офицеры всегда влюблялись в певичек и балерин, но ненадолго…

Саня, спросив «Будешь ждать?», исчез бесследно и навсегда. Она не знала ни его фамилии, ни места его службы. Со временем боль бесполезного ожидания перестала быть острой, стала томительным воспоминанием. Позже, уже взрослой женщиной, Елена думала: «Он ведь был человеком военным. Вдруг какой-то секретный приказ, особенное задание?» Думать думала, но всё же это предположение казалось ей нереальным, книжно-трагидийным. И потом – не было ведь войны. Но тогда, в юности, ей, девчонке, даже и это не приходило в голову. Скорее обидное: «Молодой офицер приятно провёл три свободных дня. Наверное, у него была другая, взрослая девушка, для серьёзных отношений…»

А рядом все эти годы был Леонид. Учился на последнем курсе консерватории, а влюбился в неё, первокурсницу. Помогал, поддерживал, приглашал в концертные поездки, организатором которых часто был именно он. Восхищался ею. Когда уже стал играть в труппе скрипачей филармонии, организовал ей там прослушивание…

Ей было двадцать лет, когда она дала согласие стать женой Леонида – на третье его предложение. К этому времени она уже перестала ждать, надеяться на несбыточное и несбывшееся.

Александр