Рокки, или Опытный образец

– Газовая смесь… Запустить симуляцию!

Несколько камер снимали процесс. Марк с коллегами не спускал глаз с монитора, на котором была видна начавшаяся скрупулёзная работа: искусственный интеллект формировал слои клеток. Казалось, что дело двигается страшно медленно, но это было впечатление обманчивое. Зародыши пройдут все стадии фетального развития, достигнут размеров новорождённых и будут развиваться дальше до двухмесячного возраста. И всё это за двадцать семь часов!

Через целую вечность ожидания на мониторе появились зародыши, похожие на скрюченных прозрачных червячков с крупной головой и хвостом.

– Формируются органы… – Аврора обернулась с блестящими от волнения глазами. – Потрясающе, что мы это видим, просто потрясающе!

Запульсировали микроскопические сердечки: тук-тук-тук.

– Ну… всё идёт по плану! – потёр руки Савич. – Через двадцать четыре часа у нас будут первые грызуны-ксеноботы. Следите за давлением воды.

Сначала действительно всё шло по плану. А потом один за другим зародыши стали погибать. Марк успокаивал себя и остальных: это нормально, какая-то часть даже обычных, не «смешанных» эмбрионов in vitro всегда погибает, но всё же волновался.

– Пять живых из десяти, – прошептала Вита.

***

Марк вызвался дежурить в эту ночь. С ним остались ещё двое: лаборант Кирилл, легко краснеющий молодой человек, и Аврора. Всем казалось, что чем больше людей присматривают за процессом, тем меньше будет неожиданностей.

Уехал домой Савич, сказав, что подключится к трансляции и будет постоянно на связи.

Кир не отходил от компьютера и вдруг повернулся с круглыми глазами и проговорил, слегка заикаясь от волнения:

– К-кажется, с этим эмбрионом что-то не так.

Он увеличил картинку и ткнул кончиком пальца.

– Посмотри, Аврора, у него не четыре конечности, а шесть.

Аврора потёрла слипающиеся глаза и вгляделась в зачатки конечностей.

– Действительно… шесть… Что это искусственный интеллект насимулировал?

– Эволюционный алгоритм – метод проб и ошибок, – хлопнул ладонью по столу Марк. —Программа решила, что именно этой особи будет удобнее бегать на шести лапах. Эх, жаль! Разбудим заведующего?

Разбудили, доложили. Савич, с торчащими волосами, в наброшенном халате, долго щурился и разглядывал картинку, потом вздохнул:

– Ну это тоже результат. Правда, такой результат в новостях не покажешь. Прерывайте симуляцию и отнесите в морозилку. Потом сделаем вскрытие и гистологию. – И он отключился.

Кирилл пожал плечами и удивлённо посмотрел на Толкачёва:

– Почему не покажешь? Людям это интересно.

Марк сбил на затылок зелёную шапочку:

– В журнале «Наука» можно показать, а вот по ТВ – точно нет. Представляешь, что начнётся?

– Ну-у…

– Люди не разбираются в генетике, они видят картинку – здесь Алексей прав. Им покажут вот такое шестилапое существо, и начнётся истерика: «Чем эти учёные там вообще занимаются?! Уродов в пробирке делают?!»

А «уродов» всё прибавлялось. Фетусы достигли стадии новорождённых, и стало чётко видно, что три особи сочетают признаки и крыс, и хомяков. Мордочки у них были тупые, ушки круглые, тела крупные и хвостики толстые, как у крысят.

– Это хомокрысы какие-то, – сказал Кир, внимательно глядя через стекло резервуара.

Повторно разбуженный Савич распорядился одну хомокрысу оставить, остальную «некондицию» отправить на гистологию.

– Подожди, Алексей, не надо. Ты ставишь под угрозу весь эксперимент, так ни одной одного не останется, – запротестовал Марк.

Лучше бы сказать это наедине, он бы так и сделал при других обстоятельствах. Поговорили бы мирно, может, Савич и согласился с доводами.

– Я? Я ставлю под угрозу? – изумился заведующий. Стало видно даже при плохом свете, как он побледнел. – Слушай, Толкачёв, ты, кажется, забыл о субординации. Пока я возглавляю лабораторию, вы будете делать то, что велю.

Савич отключился.

– Слышал? Выполняй, – сказал Марк лаборанту.

Кирилл подчинился. В резервуаре осталось два детёныша. Их тела росли и покрывались едва заметным в растворе пушком, глаза были плотно закрыты.

До завершения работы искусственного интеллекта оставалось два часа.

***

– Оба самцы. Созрели ягодки! – ликовал заведующий. – Готовимся!

Резервуары после сигнала автоматически слили воду, Савич собственноручно достал мокрых зверьков и посадил в проволочные клетки.

– Дышат? – спросил кто-то.

– А как же! Задышали. Вот этот – наша будущая звезда. – Заведующий указал на грызуна, не отличающегося внешне от своих собратьев из вивария. – Камера работает? Самые первые кадры уникальны!

Зверьки с непросохшей шёрсткой испуганно забились в угол. Ушки прижаты, передняя лапка выставлена вперёд, как будто хомячки хотели что-то от себя оттолкнуть – боялись.

После некоторых споров и препирательств «звезда» получила кличку Персик, а второй грызун – Рокки, потому что был похож на Сильвестра Сталлоне, как уверял Кирилл (он любил старые боевики).

– Это чем похож? – спросили у него.

– Такой же пучеглазенький, ну одно лицо.

Рокки имел вытянутое тело, как у крысы, длинный хвост, золотистую шёрстку с белыми пятнами и хомячью голову, на которой лепестками торчали просвечивающие розовым ушки.