Рокоссовский: терновый венец славы

- Нас послал сюда наш начальник, — начал отвечать, видимо, тот, кто был назначен старшим. Он поспешно спрятал самогон в сумку.

- На фронте за фюрера солдаты кровь проливают! - крикнул майор. - Вы чем тут занимаетесь?

- Мы виноваты, господинмайор! - со страхом произнес старший.

- Садитесь в машину! - подал команду капитан и содрал с их плеч автоматы. — Таким солдатам оружие доверять нельзя! Сейчас мы с вами разберемся!

Солдаты находились в машине между офицерами. У выхода из деревни машина припарковалась к забору, заросшему кустарником.

- Господа офицеры,, отдайте нам оружие. Нас отдадут под суд, - взмолился старший. Он готов был заплакать.

Жуковский разрядил автоматы, проверил, нет ли у немцев запасных рОжков, и протянул оружие:

- Боевые патроны таким солдатам, как вы, доверять нельзя.

- Спасибо, сказал старший.

Капитан достал из сумки четыре бутылки первача и вместе с майором уговорил солдат выпить. Те сначала сопротивлялись, но постепенно разошлись и высосали последнюю бутылку. Машина постояла еще несколько минут. А когда немцы не вязали лыка, направилась к дзоту.

Майор вышел из машины и, презрительно наблюдая, как ефрейтор и капитан вытаскивают пьяных солдат из машины, рявкнул:

- Старшего ко мне!

На ходу одеваясь, к нему подбежал сержант и вытянулся в струнку. Рядом лежали пьяные в стельку два солдата с автоматами на шее. Один из них, уткнувшись носом в землю, молчал, старший оказался покрепче. Он, не открывая глаз, пел:

Es geht alles foruber,

Es veht allea forbei...⁷

- Молчать, скотина!.. Черт бы вас подрал! - кричал капитан. - Позор на всю Германию!

- Ваши! - ткнул пальцем майор.

-Так точно, наши!

Жуковский замахал руками перед самым носом:

- Пойдешь под суд! Тварь! Дерьмо!.. Вы все тут пьяны! ч - Нет, не все! - вытаращил глаза сержант.

- Уберите их отсюда! - закричал майор. - Оружие поставьте в пирамиду!

По команде сержанта прибежали человек семь, в том числе часовой, и начали тащить в бункер «пьяниц». Поднялась всеобщая суматоха.

Майор поставил часовым своего ефрейтора и, собрав в спальный бункер весь личный состав, в грубой форме продолжал разнос.

А тем временем Жуковский присел к телефону, находившемуся в первом отсеке, где стояла пирамида с оружием. Он уяснил, что спальня изолирована и массивные железные двери позволяют закрыть весь личный состав на замок.

- Мне должны звонить, господин майор! - сказал сержант. -Через час проследует эшелон.

- Я об этом знаю! - отреза^айор. - Вы не солдаты великой Германии, а ее предатели!

- Господин майор! Подойдите сюда! - крикнул капитан. - Об этом преступлении надо немедленно доложить по команде!

- Иду! Все пойдете под суд!

Как только майор переступил порог, Жуковский захлопнул дверь и повернул ключ.

В течение тридцати минут на железной дороге все было готово. За двадцать пять минут до прихода по телефону была выдана информация, во сколько проследует эшелон с техникой.

Через амбразуры партизаны сначала хотели забросать немцев гранатами, но потом передумали - поднимать шум раньше времени не было никакого смысла.

Только они выехали из села, как за их спиной раздался оглушительной силы взрыв.

- Теперь они долго будут чесать в затылке! - сказал удовлетворенно Жуковский.

Машина повернула на шоссе Молодечно - Минск, пролетела по нему километра четыре и за кладбищем села Красовщина повернула влево на грунтовую дорогу.

Километров через пятнадцать начиналась партизанская зона, но им предстояло проскочить небольшой немецкий гарнизон, расположенный на деревенском кладбище в полукилометре от дороги.

Когда до спуска, где им уже не был страшен огонь из стрелкового оружия, оставалось метров двести, Жуковский обнял Белозерова и воскликнул:

- Все, Андрей, считай, проскочили! Вот это удача!

Ив этот момент затарахтел крупнокалиберный пулемет, несколько пуль прошили кузов машины. Чесик покачнулся, произнес что-то невнятное и упал на руки Андрея. Отъехав в безопасное место, машина остановилась. Жуковского вынесли из машины, положили на траву, зажали бинтом рану на шее, из которой хлестала кровь.

- Чесик! Чесик! - кричал Белозеров, пытаясь привести его в чувство. - Чесик! Ну!.. Отзовись! Чесик!

Но тот не подавал никаких признаков жизни. Андрей пощупал- пульс и медленно опустил руку. На бледных губах Жуковского застыла последняя в его жизни улыбка.

3

Вячеслава Жуковского похофщили в деревне Ловцевичи. На его похороны собрался весь партизанский отряд. Многие не верили, что того, с кем они пришли прощаться, уже нет в живых.

Как же это может быть, если только несколько дней назад они вместе обсуждали дела, шутили, пели песни, рассказывали забавные истории, слушали его сказ-мечту о том, как он в составе фронта Рокоссовского будет освобождать Варшаву , где у него остался младший брат Юзеф Зигмундович Жуковский.

На краю могильной ямы горками темнела влажная земля. Рядом на деревянном постаменте стоял свежесколоченный гроб. Жуковский, одетый в свою любимую кожаную куртку с ремнями, отдыхал перед последней дорогой. На крышке гроба лежала его кубанка.