Рокоссовский: терновый венец славы

к Ковелю. Главные силы Украинских фронтов вырвались на просторы древней волынской земли и в предгорья Карпат. Вскрылись направления на Львов, Бухарест. Все это положи* тельно оценивается в Генеральном штабе.

Сталин, набивая трубку, наклонился к рядом сидевшему Молотову и о чем-то с ним переговорил. Тот одобрительно кивнул головой.

- Это хорошо, товарищ Антонов, - сказал Верховный, повернувшись к картам. - Какой вывод делает Генштаб?

- Мы не сомневаемся, товарищ Главнокомандующий, - продолжал уверенно Антонов, перекладывая указку из одной руки в другую, - что сопротивление противника, несмотря на то, что он понес большие потери и остро нуждается в восстановлении сил, не только не ослабнет, но станет еще более ожесточенным.

- Что из этого следует? - Сталин поднял вверх руку.

- Нужно наращивать наши удары, не позволяя гитлеровским генералам перегруппировать силы и организовать прочную оборону.

- Так почему же мы не наступаем немедленно? - произнес Верховный с нажимом на слово «немедленно*. - Как я предлагал?

- Нам необходимо перегруппировать силы, - ответил Антонов, уловив сочувствующий взгляд Рокоссовского. - Оборону мы рассматриваем не как самоцель, а как вынужденную меру, которая позволит нам хорошо подготовиться к решительному наступлению.

- Хорошо, товарищ Антонов, продолжайте, - сказал Сталин, прикурив трубку.

- Я хотел бы обратить ваше внимание на то, что выгодное для нас оперативно-стратегическое положение, сложившее к весне 1944 года, остается необычайно сложным. Продолжать наступление на Украине и в Молдавии мы пока не можем, поскольку на этих участках фронта сложились мощные и почти равные по силам группировки.

- Но там у нас все шесть танковых армий, - произнес Сталин, попыхивая трубкой. - Так, товарищ Жуков?

- Так точно, товарищ Сталин! - ответил тот. - Но войска устали, снабжение их нуждается в серьезном улучшении.

- Говорите дальше, товарищ Антонов, - сказал Сталин.

- Если бы на этих направлениях мы попытались наступать сейчас, то нам предстояла бы длительная кровопролитная борьба с весьма сомнительным успехом. Нет заманчивых перспектив и на Севере, - Антонов неожиданно закашлялся, но вскоре продолжал обычным деловым тоном. - Там разгром противника мог привести только к выходу из войны Финляндии, а для самой Германии угрозы бы не представлял.

Сталин, раскуривая трубку, вышел из-за стола, подошел к Антонову и сосредоточенно начал разглядывать карту. Антонов посторонился и стал рассматривать какие-то бумаги, лежавшие на столе. Наступила короткая пауза.

- Как вы называете линию фронта, которая сложилась на западном направлении севернее и южнее Полесья? - спросил Верховный, не отрывая взгляда от карты;

- Белорусский балкон,- ответил Антонов.

- «Белорусский балкон», - повторил Сталин, усмехнувшись. - И чем же он не нравится Генеральному штабу?

- Он прикрывает путь нашей армии на Варшаву, - сказал Антонов, работая указкой. - Он может служить плацдармом' для фланговых ударов противника в случае наступления наших войск к границам Пруссии. Кроме того, с территории Белоруссии можно осуществлять авиационные налеты на Москву. Наконец, войска противника, занимающие «Белорусский балкон» и имеющие возмбжность быстро маневрировать по хорошо развитым железнодорожным линиям и шоссейным дорогам, сковали здесь весьма крупные силы нашей армии. -Антонов повернулся к Сталину. - Все эти обстоятельства, товарищ Главнокомандующий, заставили Генеральный штаб рассматривать наступление в Белоруссии с целью разгрома находящейся там крупной группировки противника как важнейшую задачу на современном этапе борьбы с фашизмом.

Все присутствующие в кабинете с удовлетворением наблюдали за Антоновым, который и на этот раз аргументированно, грамотно и по-военному четко доложил обстановку на фронтах, сделав разумные и последовательные выводы.

- Убедительно, товарищ Антонов, - сказал Сталин и занял свое место в президиуме. - Для нанесения здесь удара способствует и обстановка в тылу противника. Против фашистов действует 150-тысячная армия белорусских партизан. Это Немалая сила. - Он повернулся к начальнику Генерального штаба. - Операция «Багратион» уже согласована, а вы, товарищ Василевский, доложите коротко о ее замысле.

Василевский подошел к карте и доложил, что к операции привлекаются силы трех Белорусских фронтов и 1-го Прибалтийского фронта. Он подробно рассказал о силах и средствах, имеющихся в наличии для осуществления масштабной операции «Багратион».

- Ставка утвердила план действий правого крыла 1-го Белорусского фронта на Люблинском направлении, - продолжал Василевский. — Ему отводится основная роль в осуществлении хорошо продуманной нами операции. - Начальник Генштаба глянул на Верховного и продолжал водить указкой по карте. - Мы предлагаем: главный и решающий удар нанести с хорошо подготовленного и выгодного плацдарма на Днепре (район Рогачево). Мы думаем сосредоточить здесь основные силы прорыва обороны противника.