Рокоссовский: терновый венец славы

Дни тянулись медленно и нудно. Глупая неопределенность ситуации, в которой он оказался, терзала и мучила его до бессонницы, до головной боли. Чего он только не передумал за эти

дни!

Однажды вечером Рокоссовский поднял глаза на портрет Сталина, который смотрел на него спокойными, мудрыми и, как ему показалось, чуть насмешливыми глазами. Он долго смотрел на вождя всех народов, потом мысленно к нему обратился:

«Скажи, товарищ Сталин, с кем же ты останешься, когда перебьют, перекалечат тех, кто был истинно верен идеалам революции, социализма, кто шел на смерть за свободу, за волю, за землю, за счастье простых людей7 Скажи мне, товарищ Сталин, ради чего затеяна охота на «врагов народа»? Скажи, кому все это нужно и кто от этого будет в выигрыше?.» Молчишь?.. Неужели нечего сказать?..» Рокоссовскому показалось, что из глаз вождя улетучилась усмешка и в них светилась теперь жестокая сила.

Единственным спасением для него были книги. Вот и сегодня с карандашом в руках он сидел за сочинениями Плутарха и делал пометки в свой блокнот.

Внезапно за дверью раздался стук.

- Входите!

Дверь открылась, и в комнату вошли начальник Управления НКВД по Псковской области Коровин и начальник особого отдела корпуса.

- Здравствуйте, Константин Константинович, - дружно сказали они.

- Здравствуйте. - Рокоссовский вышел из-за стола и пожал протянутые руки.

Глянув на стол, Коровин спросил:

- Что читаете?

- Древнего Плутарха. Мудрый был мужик.

- К примеру? - уставился на книгу Коровин.

- Послушайте, - сказал Рокоссовский, приглашая «гостей» сесть на диван. Он занял место за столом, взял в руки книгу и начал зачитывать полюбившееся ему место: - «Придворные льстецы, обманом вкрадываясь в доверие государей, словно птицеловы, подражают голосам и переманивают повадки тех, на кого охотятся; что до государственного мужа, то перенимать народный нрав ему, конечно, Не пристало, но знать надо, чтобы с умением подойти к каждому. Ведь и в гражданских делах отсутствие такта ведет к ошибкам и провалам, не менее тяжким, чем в близком общении с царями».

- Не зря я вам доставал книги в городской библиотеке, -улыбнулся Коровин.

- Вот оно что, так это вы, Павел Семенович, снабжали меня литературой. Я вам благодарен.

- Константин Константинович, мы пришли для того, чтобы вам сказать: вы можете ехать домой, - спокойно заявил Коровин.

- Наконец-то! - обрадованно воскликнул Рокоссовский. — Разве с самого начала не было ясно, что за мной не водилось и не водится никаких грехов перед Советской властью? Я знал, что справедливость восторжествует. Спасибо!.. Спасибо!.. Я знал!.. Я знал!..

Коровин с каким-то едва уловимым сочувствием глянул на покрасневшего от радости Рокоссовского, достал из портфеля деловую бумагу и протянул ему:

- Прочтите и распишитесь.

Рокоссовский поднялся и, с опаской глянув на посетителей* начал читать: -

«Приказ

Народного Комиссара обороны Союза ССР.

По личному составу.

№ 2940 22 июля 1937 года, г. Москва

1. Состоящий в распоряжении по начальствующему составу РККА комдив Рокоссовский Константин Константинович увольняется в запас РККА по Статье 43 пункту «Б» Положения о прохождении службы командным и начальствующим составом РККА

Народный Комиссар обороны Маршал Советского Союза

Ворошилов».

Ноги Рокоссовского словно приросли к полу: он не мог двинуться с места. Лицо его приняло трагическое выражение. В нем было столько страстной и безнадежной тоски, отчаяния, что даже у представителей НКВД на короткое время шевельнулась в груди жалость.

- За что меня так унизили? - произнес Рокоссовский хриплым голосом. - Скажите, за что? - В его глазах стояли слезы, руки были сжаты в кулаки.

Коровин и особист, опустив глаза, молчали.

- За то, что я безоговорочно перешел на сторону Советской власти? За то, что воевал за нее и проливал кровь? - Он окинул долгим взглядом собеседников и, подумав, более спокойно сказал: - Теперь, как я понимаю, дело за арестом?

- Не обязательно, - ответил до сих пор молчавший особист.

Рокоссовский подошел к нему вплотную и, глядя на его невысокую фигуру, будто уточняя, что кроется за его словами, произнес:

- Если бы это было иначе, то со мной обошлись бы по-другому.

- Вы можете ехать домой, - сказал Коровин. - Машина у ворот.

- А дальше что?

- Распишитесь, пожалуйста, что вы не покинете город Псков. - Коровин подал ему отпечатанный бланк.

Рокоссовский расписался и начал собирать вещи. Теперь он был уверен, что его жизненную лодку без руля унесло ветром в открытое море. И теперь придется терпеть и морскую болезнь, и все остальное, что может с ним приключиться.

Глава одиннадцатая 1