Роковая наследственность

Затем Александр открыл вторую коробочку и глазам Кати предстал изящнейший, тонкий браслет, на котором каждые два брильянта сменялись одним изумрудом.

Наградив Лаврова нежным поцелуем, стоя у зеркала Катя кокетливо любовалась бабочкой, прилетевшей к ней на грудь и тонкой мерцающей змейкой, обвивающей её запястье.

– У этой бабочки, зелёные глаза как у меня. Ты поэтому её купил? – спросила она, и не дожидаясь ответа села на колени к Александру. Обняв её, он прошептал ей на ухо.

– Ты, ты самая прекрасная бабочка, и никакие драгоценности не смогут затмить твоей красоты.

После долгих объятий и поцелуев, Катя снова стояла у зеркала, на этот раз поправляя слегка сбившуюся причёску. Вдруг, о чём-то задумавшись, она замерла.

– Послушай Саша! – обратилась она к Лаврову, который продолжал ею любоваться лёжа на диване. – Это всё конечно прекрасно, я имею ввиду подарки. Но-о, разве ж за этим ты ездил в город? По-моему, у тебя была совсем иная причина туда наведаться.

Именно этого вопроса Лавров боялся больше всего. Слегка побледнев, он встал с дивана и покашливая направился к столу, где на подносе стоял хрустальный графин с водой. Налив полный бокал воды он долго пил, обдумывая ответ. Что б подобрать нужные слова ему было необходимо сосредоточиться, чего у него не получалось, поскольку Катя пристально смотрела ему в глаза.

– Дело в том, что-о…, – только и смог сказать Лавров, после чего снова замолчал.

– Хочешь, я помогу тебе? – вдруг спросила Катя. Не получив ответа, она подошла к столу и забрав из рук Александра пустой бокал поставила его на стол. В этот момент раздался стук в дверь.

– Прошу прощения, – сказал с поклоном вошедший пожилой лакей, – Прикажете свечи зажечь?

– Я сама. Позже зайдёшь камин разжечь, а сейчас ступай, – резко ответила Катя и забрав у лакея спички, принялась зажигать все находящиеся в комнате подсвечники. Она делала это не торопясь, её движения были необычайно красивы, как, впрочем, и голос, к которому была добавлена надменная нотка.

– Ты боишься сказать, что твоя семья не желает признавать меня? Ведь им доподлинно известно с кем их сын и брат проводит дни и ночи. Ты думаешь, что надо подождать? Хорошо, подождём. Сколько? Год, два, три? Не важно. Важно, что мы вместе и мы любим друг друга, ведь так? Правда моё положение нисколько не изменилось… Но это не столь важно, похожу в любовницах, мне ж …, – не успела договорить она. Взяв Катю за плечи, Лавров резко развернул её к себе лицом.

– Нет, это не правда! Ты мне не любовница, ты мне невеста, невеста, слышишь? И скоро станешь моей женой! Да, ты права, нам следует набраться терпения и подождать. Я не посмею встать к алтарю без родительского благословления.

– Да, да, конечно. Только помнится, как три года назад ты уговаривал меня тайно обвенчаться, а уж потом броситься к ногам родителей прося прощения.

– Не сравнивай пожалуйста. Тогда были другие обстоятельства.

– А я и это помню. Тогда ты испугался, что я стану принадлежать кому-то другому. Ну а поскольку сейчас этой угрозы не существует, так куда ж торопиться? Так?

– Прошу тебя, давай не будем ссориться. Что было – то было. Я не знаю, как скоро, но ты обязательно станешь моей женой. Всё будет так, как хотим мы, иначе и быть не может. Веришь?

– Верю, конечно же верю, – грустно ответила Катя, и глубоко вздохнув подумала.

– Только бы чёрт луну не украл…

Глава XXII

Изо дня в день, Лавров старался разнообразить их затворническую жизнь в имении. Он научил Катю ездить верхом в дамском седле, и теперь прогулки на двух великолепных рысаках по аллеям парка и по близлежащему лесу стали для них любимым занятием. А ещё, он научил её играть в крокет и даже стрелять из ружья, о чём она сама его попросила. Но вскоре, в волю насладившись всеми прелестями полного уединения, Катя погрустнела и заскучала. Ей захотелось праздника, большого шумного праздника с весёлыми гостями, с музыкой, с танцами и шампанским! Праздника, на котором она могла бы блистать в своих нарядах, ловя восторженные взгляды окружающих! В её гардеробе было несколько новых великолепных платьев, которые она ещё не успела обновить. Катя была хороша в любом наряде, но нынешняя мода, мода эпохи Модерн, при которой как никогда ценилась стройность женской фигуры, идеально подчёркивала её красоту. Резкая линия талии, приподнятые плечи и юбка, облегающая бёдра, делали её похожей на статуэтку. Снимая мерки для нового платья, портниха Нора, не переставая восхищаться Катиной фигурой говорила.

– При вашей талии, вам мадам носить корсет и вовсе без надобности.

И вдруг, Катя вспомнила, что незадолго до того самого дня как на пороге её комнаты в гостинице мадам Лулу появился Лавров, она заказала у модистки несколько шляп.

Лавров сидел за бюро, когда, стоя у него за спиной, Катя тронула его за плечо.

– Что? Что дорогая? – спросил он, продолжая внимательно читать какую-то бумагу.

– Послушай Саша. Не могли бы мы съездить в город, мне очень нужно.