Роковая ночь

У царя хватило терпения лично поговорить с каждым, но среди всех его приближенных не обнаружилось ни одного, который был бы совершенно спокоен и счастлив. Один жаловался на плохую жену, другой — на непослушных детей; некоторые были недовольны денежными затруднениями; прочие жаловались на недостаток здоровья… Короче, Бадр-эд-Дин Лоло увидел, что каждый из них имел основания быть неудовлетворенным своим положением.

— Напрасно вы ищете, ваше величество, — сказал ему министр, — во всем подлунном мире вы не найдете человека, довольного жизнью!

— Но я не разделяю твоей уверенности, — возразил царь, — и вот какая мысль пришла мне в голову. Наш спор можно разрешить таким образом: прикажи, чтобы во всех городских кварталах завтра же огласили мой указ, согласно которому те, у кого нет повода печалиться и сожалеть о чем-либо в жизни, те, чья судьба сложилась в соответствии с их желаниями, — все эти люди, свободные от горестей и недовольства, предстали бы в трехдневный срок перед моим троном.

Прошло три дня, но никто во дворец не явился. Царь был очень удивлен тем, что в столь богатом и многолюдном городе, как Дамаск, не оказалось ни одного счастливого человека. Он сказал Ата-уль-Мульку:

— Если бы сейчас мое государство не находилось в состоянии войны, я отправился бы вместе с тобой и обошел бы всю землю, чтобы разубедить тебя.

И вот вскоре после этого разговора волнения в стране улеглись, наступил мир, и Бадр-эд-Дин Лоло отправился на поиски счастливого и удовлетворенного жизнью человека. Он поручил министру управлять государством, а сам твердо решил не возвращаться в Дамаск до тех пор, пока не отыщет счастливца. Вместе с Ата-уль-Мульком, Сейф-уль-Мулюком и несколькими слугами он выступил по багдадской дороге и, достигнув Багдада, остановился на постоялом дворе. Путешественники выдали себя за трех каирских ювелиров.

Через некоторое время царь увидел в Багдаде одного странствующего аскета. Тот собрал вокруг себя на улице толпу горожан, к которым обратился с речью:

— Братья мои! Не безумцы ли копят богатства ценой труда и горя? Обладание сокровищем приносит ненадежное счастье и много тревог. Вы, стремящиеся к богатству, живете поистине презренной жизнью из страха утратить нажитое и завидуете моей нищете, ибо нищета не омрачает ни минуты покоя хлопотами и опасениями. Среди алчущих я наслаждаюсь свободой от суеты и терзаний, и счастье мое совершенно!

Обрадованный царь обернулся к Ата-уль-Мульку и сказал:

— Этот аскет счастлив! Нам незачем продолжать путешествие!

— Государь, — ответил ему Ата-уль-Мульк, — давайте побеседуем с ним наедине. Быть может, он не открывает всех своих мыслей на людях? Если же в частной беседе он убедит нас в том, что его жизнь лишена печалей, я признаю, что заблуждался.

Когда аскет закончил свою проповедь, слушатели собрали ему немного денег. Он взял их и удалился. Бадр-эд-Дин Лоло с Ата-уль-Мульком последовали за ним и пригласили его на ужин. Тот согласился провести с ними время за угощением и беседой и повел их в свою обитель — маленький домик, где находились еще два дервиша. Они очень обрадовались гостям. Ата-уль-Мульк вынул из кошеля несколько золотых и попросил одного из дервишей купить на эти деньги съестного.

Отшельник ушел ненадолго и вернулся с вином и фруктами для угощения. Вся компания с большим удовольствием закусила и выпила, причем дервиши держались так непринужденно, словно были полны безмятежной радости. Царь счел их вполне счастливыми и спросил Ата-уль-Мулька:

— Ну теперь ты согласен признать, что заблуждался?

— Пока еще рано, — ответил тот.

— Государи мои, — спросил один из аскетов, — о чем это вы тут говорите?

— Мы — ювелиры, поспорившие между собой, — сказал ему царь, — один из нас утверждает, что во всем мире не сыщется ни одного человека, довольного своей участью. Что до меня, то я придерживаюсь другого мнения. А ты что бы сказал на это? Ответь мне по совести.

— Сударь, — ответил ему дервиш, — ни я, ни мои товарищи не можем избавиться от печалей. Счастливого человека вы не сыщете нигде, потому что само сердце человеческое неспокойно и неспособно довольствоваться тем, что имеет. Стоит выполнить одно желание, как другое возникает вместо прежнего, таким образом, страсти не перестают нас терзать, и сердце не знает покоя.

Услышав эти слова, царь склонился к мысли о том, что был неправ. Однако он решил провести остаток дня в том же доме вместе с Ата-уль-Мульком и князем Сейф-уль-Мулюком. Случилось так, что в то время поблизости оказалось двое степенных и знатных людей; они были заняты разговором обо всяких житейских заботах.

— Нельзя рассчитывать, — сказал один из них, — что мы здесь найдем свое счастье! Лишь одного человека среди всех прочих можно назвать вполне счастливым.

Ата-уль-Мульк обернулся и живо вмешался в их разговор, воскликнув:

— Кого же?!

И говоривший ответил:

— Астраханского правителя, который носит особый титул — «Не Знающий Скорби».