Роковое чувство

– Мое тело чувствует боль, ласки, и на все другие раздражители реагирует так, как заложено природой, – сквозь зубы выплюнул Катце, вывертывая запястье из непоколебимой хватки блондина. – Для тела нет разницы между элитой и проституткой. – Ненависть и безысходность заставляли Катце говорить такие страшные вещи. Ему просто казалось, что если Рауль будет нежным с ним и станет ласкать его каждый раз, когда ему удастся затащить монгрела в темный уголок, то Катце в один прекрасный момент сдастся – начнет позволять делать это с ним, готовится, выжидать… Хотеть? Никогда!

Только выдержка Блонди помогла сейчас Раулю не свернуть слишком говорливому монгрелы шею. Он заставил себя спокойно смотреть ему в глаза, зная, что спокойствие собеседника как правило, аналогично действует на жертву на тех же переговорах. "Заигрываешься, монгрел…и не усваиваешь уроки. Впрочем, я к этому уже почти привык". Сжав руку сильнее, Советник болью вынуждал Катце оставить попытки вырваться из своего стального захвата. Свободная рука в это время почти нежно вплелась в чёлку монгрела, полностью убирая волосы с лица и оголяя шрам.

Подавляя подкатывающее к горлу чувство брезгливости за свои же действия, Рауль склонился к лицу Катце, перемешивая дыхания – неожиданно это не оказалось таким уж неприятным. Продолжая пристально рассматривать шрам и почти безумное выражение глаз монгрела, он тихо, так, чтобы слова чувствовались только кожей, произнёс:

– Возможно, когда-нибудь, у меня будет подходящее настроение, и я наглядно продемонстрирую тебе разницу между моими прикосновениями и прикосновениями тех, кто тебя никогда не касался, так ведь? – усмешка краешком губ. – И я никогда не ошибаюсь, запомни это на будущее, если для тебя это до сих пор не очевидно…

Глаза Рауля, пристально-холодные, выискивали в броне монгрела самое слабое место:

"А что если…" – И я абсолютно уверен, что сейчас ты хочешь… Даже, возможно, не меня, а просто немного ласки и того, что вы называете любовью, – спокойно, не позволяя пробиться ехидной усмешке, – и до жути боишься признаться себе в этом.

От боли пальцы руки сводило судорогой, но едва Рауль склонился к лицу монгрела, тот забыл о ней. Во взгляде Катце смешался и страх и потрясение, но он все для себя решил, и отступать было нельзя.

– Не важно, чего я хочу, а чего – нет, – выдохнул он, задыхаясь от этой близости.

– Важно то, чего хотите Вы, – Катце подчеркнул это слово. – Я хорошо усвоил прошлый урок – ни один монгрел, пэт, или даже гражданин Мидаса не может позволить себе любовь и свободу выбора. Он не имеет на это права. Хорошо, я не имею права: выбирать, но ведь и вы – тоже… Да что разговаривать с вами… – Катце скривился. – Вы даже понятия не имеете о любви. Хотите играть – играйте, но с телом… душу не трогайте.

Блонди впервые в жизни хотелось расхохотаться – от души, запрокинув голову назад, так, чтобы до монгрела наконец дошло, что за чушь он несёт. Представив, что будет с самим монгрелом во время этого действа, блонди непроизвольно чуть усмехнулся – бедняга явно тут же умрёт если не от разрыва сердца, то от удивления точно. Смеющийся Рауль – этого никому и в страшных снах присниться не могло. Блонди заставил себя внутренне успокоиться и всё же решил ответить на монолог Катце:

– Ты понимаешь, что противоречишь сам себе? – всё так же – дыхание в дыхание. – Говоришь, что важно лишь то, что Я хочу, тут же добавляя мне свои ограничения в желаниях. Твоя душа… Может, мне нужна именно она и тогда, исходя из твоих же слов, ты должен её мне предоставить…в полное и безграничное пользование, так? – усмешка. – Хочу просветить тебя ещё на счёт одного твоего заблуждения относительно элиты – мы получаем не только ТО, ЧТО ХОТИМ, но и именно ТАК, КАК ХОТИМ…

Эм любовался результатом своих простых логических рассуждений (монгрел явно не учёл разницу в IQ).

– И откуда, позволь мне спросить, – чуть ехидно, – ты знаешь о любви? Уж не от Первого ли Консула?

А Катце еще думал, что не может удивляться сильнее.

– Есть вещи, над которыми не властен никто, и душа – одна из них. Даже если бы я и захотел, то не смог бы отдать ее, как вы выразились – в полное пользование. И кстати, – Катце мотнул головой, высвобождаясь из-под ладони Рауля, – я не хочу отдавать даже тела, не говоря уже о душе. – Монгрел горько усмехнулся: – А еще я знаю, что вы все равно сделаете со мной то, что задумали, а я не смогу этому помешать, господин Второй Консул. Я не знаю что такое любовь, но я знаю другое, любовь вам не нужна, ни в каких ее проявлениях. А сейчас вы просто забавляетесь…

Рауль мысленно торжествующе улыбнулся: "Отдашь… Захочешь и отдашь".

– Если ты всё знаешь и всё понимаешь… то к чему тратишь моё время? – притворно-непонимающим образом приподнятая бровь. – Я давно сказал, что от тебя требуется: расслабленно лежать на кушетке и наслаждаться процессом…

Блонди тихо хмыкнул, откидывая назад непослушную прядь:

– И как же ты много обо мне знаешь… – Рауль выпустил запястья монгрела и отстранился: – Будь так любезен, прими нужную позу, и мы закончим…обследование быстрее.