Роковое обещание

Иногда, перед тем как сделать важный выбор, дети на несколько мгновений задумываются. Они взвешивают все «за» и «против», пытаются оценить отдаленные последствия, сиюминутное или отсроченное удовольствие.

С тобой все было по-другому.

Решение было принято практически мгновенно, безо всяких колебаний.

И это меня разочаровало. И расстроило.

От тебя можно было ожидать большего. Где были твои нерешительность, боль и страдания? Мне хотелось бы, чтобы ты испытала удушье, которое испытывают ночью, увидев во сне бессмысленный кошмар, когда становится так страшно, что начинаешь думать, что сердце вот-вот остановится. Мне хотелось видеть, как ты испытываешь страх и горе, как они ломают тебя прямо передо мной. Но этого не произошло.

Ты всегда была хладнокровной сукой.

И быстро сделала свой выбор. Только раз попросив меня изменить свое решение. Это показалось мне наигранным и неискренним. И ты приняла мой отказ. Откуда тебе было знать, что я не отступлю и не сохраню жизнь вам обоим?

Как бы не так.

В эту игру так не играют.

И в реальной жизни так не бывает.

Но ведь ты даже пробовать не стала.

Ты все мне выложила. Ты так торопилась, как будто за тобой гнались. И рассказала мне все, что мне было нужно. Где конкретно она будет находиться в конкретное время. Наблюдать за птичками в саду. Ты сдала ее, как будто это было совсем просто.

Но ты тоже будешь страдать. Будешь чувствовать боль. Отчаяние. И если ты не почувствуешь этого из-за потери любимого человека, то все будет по-другому, когда дело дойдет непосредственно до тебя.

Потому что ты сделала свой выбор, который на деле вовсе им не был.

Глава 48

– Они оба сидели, – сказал Пенн, глядя на экран своего компьютера.

– Что? – спросила Стейси. Она совсем забыла, что он был в комнате.

– Джованни Манчини, – сержант снял свои наушники, – отсидел несколько месяцев за разбойное нападение, когда ему было около двадцати.

Стейси тоже неплохо продвинулась со своим расследованием. Она нашла показания Дейла Джонса, который был свидетелем по делу своего приятеля, осужденного за изнасилование несовершеннолетней, о чем юноша уже успел ей рассказать. Ни до, ни после этот шестнадцатилетний юнец не имел с полицией никаких дел.

– Было это довольно давно, но ведь и Манчини-старший мотал свой срок лет двадцать назад. Так что оба они сидели.

– Что-нибудь еще? – спросила констебль, пытаясь притвориться заинтересованной. Ведь, в принципе, его находка ни о чем не говорит.

– Нет, – ответил Пенн, протягивая руку к пустому контейнеру. – Кроме того, что уже семь вечера и я иду домой.

– Ладно, до завтра, – сказала Стейси, не отрывая глаз от экрана.

Подождав, когда он выйдет из комнаты, девушка выдохнула. И мгновенно расслабилась.

Ей было трудно притворяться, когда Пенн сидел напротив. Труднее было представить себе, что Доусон еще вернется.

Глаза наполнились слезами, но констебль постаралась успокоиться.

Она знала, что ей надо немного потерпеть, да и врач сказал ей то же самое. И не ждать быстрых изменений. Его смерть была для нее большой потерей. И это она тоже знала. А еще она знала, что если ее сознание приняло сам факт смерти друга, то сердце еще не смирилось с ним.

– Возьми себя в руки, женщина, – уговаривала себя Стейси. Наконец, смахнув слезы, сосредоточилась на экране.

Итак, она выяснила, что молодой человек Джесси Райан чист перед законом. Он никогда не совершал преступлений, или его никто не поймал.