Роковой поцелуй

– Если я скажу тебе, ты тут же помчишься к Уорту, чтобы поделиться с ним новостями, – ответила она.

– Черт бы тебя подрал, Джу, я этого не сделаю! Если ты хочешь поставить Уорта на место, я пожелаю тебе удачи.

Она взглянула на него, и глаза ее воинственно засверкали.

– Ставлю сотню фунтов, Перри, что 12 мая приеду в Брайтон в коляске, запряженной четверкой лошадей, раньше тебя.

У него от изумления отвисла челюсть; потом Перри, расхохотавшись, воскликнул:

– Идет! Ты не шутишь, сумасбродка?

– Я говорю совершенно серьезно.

– Уорт сам отправляется в Брайтон двенадцатого числа, – предостерег он ее.

– Я получу несказанное удовольствие, встретив его в дороге.

– Проклятье, я не пожалел бы и пятисот фунтов, только чтобы увидеть выражение его лица! Но ты уверена, что это разумно? Не боишься пересудов?

– О, – она презрительно оттопырила нижнюю губу. – Состоятельной мисс Тавернер прямо-таки полагается шокировать окружающих.

– Да, совершенно с тобой согласен; что ж, так тому и быть! Я не против. Уорту давно пора узнать, что почем. Мы слишком долго были с ним паиньками, и он начинает совать свой нос туда, куда его не просят.

– Смотри, ни слова Марии! – сказала Джудит.

– Ни словечка! – с воодушевлением пообещал Перегрин.

А миссис Скаттергуд, ни сном ни духом не подозревавшая о том, какой сюрприз ее ожидает, и наивно полагавшая, будто перехитрила свою подопечную, со спокойным благодушием готовилась к отъезду. Знай она о том, что покорность мисс Тавернер проистекает исключительно из желания усыпить любые подозрения, которые могли у нее возникнуть, то наверняка лишилась бы покоя. Но ей еще никогда не доводилось сталкиваться с упрямством мисс Тавернер, посему она не имела ни малейшего представления о силе воли Джудит. Вот так, в счастливом неведении, она и продолжала заниматься своими делами: дала инструкции домоправительнице, какие стулья и диваны следует накрыть белыми полотняными чехлами, распорядилась, чтобы слуги, которых они брали с собой, покинули Брук-стрит не позднее семи утра и приказала к полудню подать карету, в которой должны были ехать она сама и мисс Тавернер.

Наконец этот знаменательный день наступил. В десять часов Джудит в дорожном платье и с дюжиной наконечников для хлыста, воткнутых в одну из петлиц, вошла в спальню к миссис Скаттергуд, где та хлопотала посреди саквояжей и шляпных коробок. Девушка холодно заявила:

– Что ж, мадам, до скорой встречи. Желаю вам приятного путешествия.

Миссис Скаттергуд, окинув ее ошеломленным взглядом, вскричала:

– Господи милосердный! Что все это значит? Почему вы надели платье для верховой езды? Что вы намерены делать?

– Мадам, я намерена посостязаться с Перри в том, кто первым доберется до Брайтона, и поеду на другой бричке, – ответила мисс Тавернер, поворачиваясь, чтобы уйти.

– Джудит! – пронзительно вскрикнула миссис Скаттергуд, с размаху опускаясь на свою лучшую шляпку.

Приостановившись на пороге, мисс Тавернер оглянулась.

– Не волнуйтесь, Мария: я сумею обогнать Перри. Надеюсь также, вы не забудете уведомить об этом лорда Уорта, если тот все еще будет в городе.

– Джудит! – простонала пораженная в самое сердце дама. Но мисс Тавернер уже исчезла.

На улице Перегрин как раз забросил свой плащ на облучок коляски. Сопровождать его должен был Хинксон, а второй двуколкой занимался грум Джудит, крайне респектабельный и опрятно одетый малый, знавший все основные магистрали Англии как свои пять пальцев.

– Итак, Джу, тебе все понятно? – поинтересовался Перегрин, когда его сестра вышла из дому. – Мы едем по тракту Нью-Роуд. Лошадей можно менять только три раза: в Кройдоне, Хорли и Какфилде. Гонки начинаются по ту сторону Вестминстерского моста и заканчиваются на эспланаде Марина-Парейд. Ты готова?

Она кивнула и, перехватив вожжи правой рукой, поднялась на облучок своей двуколки, где ловко разобрала их. Перегрин последовал ее примеру, грумы заняли свои места, и оба экипажа покатили вниз по улице.

Вплоть до самого Вестминстерского моста продвижение их, в силу необходимости, было неспешным, но, как только он остался позади, Джудит, возглавлявшая процессию, придержала своих лошадей, чтобы дать Перегрину возможность поравняться с ней, и гонка началась.

В полном соответствии с ее ожиданиями Перегрин немедленно принялся нахлестывать своих лошадей и вырвался вперед. Джудит же пустила свою упряжку легкой рысью и негромко обронила:

– Его кони выдохнутся раньше, чем поднимутся на вершину первого же холма. Так что смысла погонять моих лошадок пока нет.

Через полторы мили они оказались у дорожной заставы Кеннингтон. Перегрина нигде не было видно, а, судя по тому, что шлагбаум был опущен, он проехал здесь уже несколько минут тому. Но грум Джудит держал почтовый рожок наготове и вовремя затрубил в него. Когда двуколка проезжала мимо, он удовлетворенно заметил:

– Молодой хозяин гонит во весь опор. Но на Брикстон-Хилл его клячи выдохнутся, мисс. Вы сможете обойти его в любом месте между Стритемом и Кройдоном.