Роковой поцелуй

Еще через две с половиной мили впереди показалась церковь Брикстона. Перегрина по-прежнему не было видно, зато на обочине стоял завалившийся на бок дилижанс местного сообщения. Одно колесо у него отвалилось, а вокруг столпились раздраженные, недовольные пассажиры. Но никто, кажется, в этой аварии не пострадал, поэтому Джудит, придержав лошадей, медленно объехала его и помчалась дальше, оставив позади деревушку Брикстон. Она бережно управляла своей упряжкой, и благородные животные легко вознесли ее на холм за поселением. На вершине Джудит сбавила ход, давая рысакам передохнуть, обошла почтовую карету, выкрашенную в ярко-зеленый и золотистый цвета, на обеих дверцах которой крупными белыми буквами были начертаны пункты назначения, и отпустила вожжи. Лошади понеслись во весь опор. Наконец еще через милю впереди показалась бричка Перегрина, пересекавшая пустошь Стритем-Коммон. От его коней валил пар, и Джудит поняла, что он чересчур усердно понукал их, заставляя буквально взлететь на холм Брикстон-Хилл. Она постепенно нагоняла его. Он замахнулся хлыстом, подгоняя своего лидера, и один из коренников испуганно отпрянул в сторону. Джудит сполна воспользовалась представившимся шансом, демонстрируя, как надо орудовать хлыстом, чтобы не напугать коренников. Выбросив его вправо, она резким движением запястья вернула хлыст обратно и на галопе обошла брата как раз в тот миг, когда из-за поворота показался дилижанс почтовой службы Его Величества. Коляска отпрянула к обочине, и оба экипажа благополучно разошлись на встречных курсах.

Таким образом на первом этапе Перегрин потерял всякую надежду обогнать сестру и вынужден был довольствоваться тем, что старался не отпускать ее слишком далеко от себя на четырехмильном отрезке пути до Кройдона.

На главной улице Кройдона показался дорожный знак «Гончей», одной из двух главных почтовых станций, между деревянных рам которой и пролегала главная улица городка, Хай-стрит. Грум затрубил в рожок, долгим ревом давая знать, что им требуется смена лошадей, и, когда бричка свернула во двор, им навстречу уже бежали конюхи и форейторы.

Пока распрягали уставших коней, а на их место заводили новых, мисс Тавернер оставалась на облучке. Ее грум Джадсон спрыгнул на землю и побежал обратно под арку, высматривая, не показался ли уже Перегрин. Через несколько мгновений он вернулся, доложив: молодой хозяин только что проследовал мимо, направляясь ко второй станции, «Голове Короля», расположенной на Маркет-стрит.

Еще несколько минут ушло на то, чтобы распорядиться отправить собственную упряжку мисс Тавернер домой, но вскоре бричка вновь рванула с места и помчалась через город к дорожной заставе, находящейся в трех четвертях мили от него.

Вдоль тракта на некотором протяжении, вплоть до самой каменной будки привратника, тянулась Сассекская железная дорога, по которой упряжка лошадей тащила несколько вагонеток, груженых углем. Зрелище это оказалось для мисс Тавернер настолько внове, что она сбросила скорость, дабы полюбоваться на столь необычный вид транспорта.

Вскоре выяснилось, что новая упряжка повинуется ей гораздо хуже прежней, поскольку один из коренников упорно не желает держать шаг. Его постоянные попытки перейти на рысь вкупе с ленивой медлительностью напарника превратили управление экипажем в неблагодарное занятие. Мисс Тавернер приходилось с ними нелегко, а тут дело осложнилось еще и тем, что она догнала дилижанс, который на протяжении доброй полумили упорно держался середины дороги. Впрочем, движение его было весьма своеобразным: дилижанс швыряло из одной стороны в другую, причем на скорости, несвойственной столь громоздкому транспортному средству, и пассажиры на крыше, уцепившиеся в нее обеими руками, чтобы не упасть, выглядели так, словно подобный способ передвижения не вызывал у них ни малейшего воодушевления. А когда мисс Тавернер наконец все-таки сумела обогнать дилижанс, то ей стала понятна и причина столь странной езды. Оказывается, им управлял разухабистый молодой повеса, который наверняка подкупил кучера, дабы тот уступил ему место на козлах, и разогнал тяжелую карету до опасной скорости, стиснув вожжи одной рукой. Вполне вероятным выглядело предположение – на первом же повороте щеголь опрокинет экипаж, что, кстати говоря, случалось нередко. Мисс Тавернер даже пожалела остальных пассажиров и особенно сидевшего сразу же позади облучка худого мужчину с несчастным выражением лица, шляпа которого подвергалась нешуточной опасности слететь с головы владельца вследствие беспорядочных взмахов хлыстом самозваного кучера.