Роковые девчонки из открытого космоса

— Конечно, хотя в своих вкусах я немного старомоден. Всегда питал слабость к «Животным» и «Трехсобачьей Ночи» — по очевидным причинам, не говоря уже о «Бурбонных вьючных». Из новой музыки тоже кое–что нравится. «Портисхед», например. И вновь, рискуя заслужить обвинения в тотальной очевидности, трек «Галета» — мой личный любимец. А ты что предпочитаешь, Ревик?

— Мы так совместимы, что смешно. Хотя я бы обязательно добавил альбом «Ручные звуки» «Пляжных Мальчиков»[85].

— Ну еще бы. Ох черт! Вон идут Джейк и Бэби. Играем животных.

Игги вскочил на ноги, подтрусил к двери и с тщательно рассчитанным раболепием лизнул Джейка в руку, являя ничем не отягощенную радость одновременным вилянием хвоста.

— Рафф! — сказал он. — Рафф! Рафф!

— Ёрп! — вскричал Ревор. — Ёрп! Ёрп! — Он перекатился на спину и помесил лапами воздух, когда Бэби сыграла пальцами арпеджио по его пушистому животику. — Ннф нф! Эхехехех! Щикивикилики!

Джейк налил воды в миску Игги, потрепал его на прощанье и ушел вместе с Бэби.

— С расой хозяев покончено, — прокомментировал Ревор, когда за ними закрылась дверь.

Игги рухнул на пол рядом с Ревором и зевнул своим крокодильим зевком. Гнаааааа–щелк.

— А вся эта белиберда типа сюси–пуси–пу никогда не действует тебе на нервы? Тебе никогда не хочется сбросить притворство, когда они рядом, и жить как разумные формы жизни, коими мы и являемся?

— Ох не знаю, — пожал плечами Ревор, беря лапу Игги в свои и облизывая ему подушечки. — Тогда они, быть может, захотят, чтобы мы их кормили и выгуливали. Честно говоря, мне наплевать. Зачем выдавать им, что умеешь водить, если у тебя и так билет первого класса в райском поезде?

— Ну ты и филон, — рассмеялся Игги.

§

— Хай хом, хай хом, на Землю мы идем.

Сириусяне, высаживаясь с межпланетного шаттла на Нефон, спускались по трапу кордебалетом, словно танцуя конгу. Поскольку ног у них по четыре у каждого, зрелище сенсационное. Кроме того, они пели — к этому виду творческой деятельности они относились с бесконечным энтузиазмом, обладая бесконечно малым талантом. Вследствие пространственных ограничений и требований по весу ручной клади на межгалактическом судне, коим им предстояло лететь на Землю, сириусянам разрешили взять с собой лишь по одному небольшому рюкзаку и ручной сумочке. Все вместе не должно превышать 86,3 нефограммов. Но, будучи сириусянами, они не могли толком подчиниться даже этому сравнительно простому требованию.

В этот самый миг один сириусянин вообще–то сидел на дегтебетоне и выл во все свои шесть глаз, пуская сопли тремя ноздрями: он забыл сумочку, содержавшую, среди прочего, его любимую заколку для волос, киберроман, который читал, проходку во все зоны на концерты «Хайосса», пачку психоделической закуси и золотую карточку «Амэкса». Рядом стоял несколько нетерпеливый нефонский чиновник, пристукивая копытом и пытаясь утешить несчастного тем, что, едва они доберутся до Земли, тот легко сможет похитить замены всем этим вещам.

— Нет, не смогу, — хлюпал носом сириусянин. — «Хайосс» уже распались. Они больше нигде не играют.

Всегда логичный нефонец пожал плечами:

— Зачем тогда проходка?

— Вы не понимаете, — взвыл сириусянин.

Это правда. Нефонцы были не способны понять такие вещи. Не могли постичь они и того, как вообще можно собираться в дорогу, подобно сириусянам. Легко решить, что чужие, готовясь к межзвездному вояжу, скорее предпочли бы путешествовать налегке, прихватив с собой лишь то, что действительно необходимо, и разместив это в своей клади так, чтобы можно было достать легко и в неиспорченном состоянии. Сами нефонцы в деле аккуратной упаковки естественно эффективны, но вот что касается прочих чужих… Из рюкзаков сириусян торчало или вываливалось до едрени фени странных и негабаритных предметов, включая целые гардеробы спортивных костюмов Элвиса (сириусяне — первые во всюхе имперсонаторы Элвиса), клюшки для гольфа (они обожают гольф из–за обуви), кегельбанные шары (то же касается боулинга) и комплектов из мольбертов с красками на тот случай, если по пути им взбредет заняться живописью. Один даже упаковал с собой маску Инопланетянина. К тому же, как будто всего этого мало, чтобы свести с ума любого среднего нефонца, один сириусянин просто сунул в багаж корзину с грязным бельем — мятыми нарядами и вонючими носками. По три в каждой паре. Ессно.

А за кулисами нефонские подручные (которые никогда особо не протестовали против своего статуса, но работали прилежно и с пониманием того, что Кто–то Должен Это Делать) тихонько разгружали мешки особых химикалий и минералов — билет сириусян на Землю.

Внезапно зажужжав и громогласно плеснув, в пруд рядом со взлетной полосой брюхом шлепнулась посадочная капсула херувимов. Разъехалась дверь, выскочил надувной желоб. И через секунду он весь уже подскакивал и попискивал под напором кучи–малы упитанных тел.