Роксолана и Султан

Чтобы хоть чем-то заняться, Роксолана снова прошлась по хамаму, оказалась в третьем зале, где за низенькими столиками на широких деревянных диванах лежали валиде-султан, кадины и сестра Повелителя. Крутиться перед ними не хотелось, и девушка улеглась на высокое мраморное возвышение Гейбекташа, снова спрятав лицо в сложенных руках.

Но полежать не удалось, ею тут же занялась здоровенная черная рабыня. Сильные, ловкие руки принялись растирать, разминать, массировать, выворачивать и снова растирать… Временами было больно, но приятно. Потом рабыня облила Роксолану водой и терла уже грубой рукавицей из козьей шерсти, развела в большом тазу пахучую мыльную пену, взбила ее какой-то метелкой, наполнила этой пеной большой полотняный мешок и… принялась лупцевать мешком Роксолану! Облила чистой водой, потом повторила лупцевание. И так до тех пор, пока мыло в тазу не закончилось.

Девушку уже под пушистой пеной и не видно, Роксолана даже чихнула от попавшего в нос мыла.

Рабыня вымыла ей волосы, хорошенько сполоснула, облила разной водой – то горячей, то ледяной и закутала в сухой горячий пештемал, принявшись другим вытирать голову. Девушка блаженно щурилась, желание осталось только одно – поспать. Теперь понятно, почему в хамам ходят на целый день. Если с утра вот такое испытать, весь день сонной ходить будешь.

Рабыня замотала ей волосы сухим пештемалом, проводила до скамьи, помогла улечься, подложив подушки.

– Спасибо…

Кажется, служанка такого не ожидала.

– Вам что-то нужно, госпожа?

– Нет, больше ничего, я просто поблагодарила. Блаженство…

Рабыня счастливо засмеялась. Как немного человеку нужно! Одна рабыня поблагодарила другую, и все довольны.

Роксолана лежала, блаженно млея в тепле и неге. Не слишком мягко, но это ерунда. Пальчик опущенной руки обводил узоры на ее деревянных сандалиях на толстенной подошве. Сначала не хотела надевать. Но Фатима настояла:

– Ноги обожжешь, там пол горячий.

Пол действительно был довольно горячим, особенно там, где мылась.

И вдруг Роксолана увидела рядом со своими сандалиями другие – украшенные полудрагоценными камнями, щедро расписанные позолотой. Такие могли принадлежать только кому-то из близких Повелителю женщин. Она подняла голову – так и есть, рядом стояла сама валиде-султан! Баня всех уравнивает, но только не турецкая, здесь и ложа разные, и сандалии тоже.

Роксолана поднялась, придерживая на себе пештемал.

– Валиде-султан…

– Кушать хочешь? Пойдем со мной.

Роксолана шла за ней следом, гадая, чем вызвано такое поведение матери Повелителя. Они были чем-то похожи: обе невысокие, хрупкие, легкие в движениях. Глядя на прямую спину щуплой валиде, Роксолана вдруг подумала, что Повелитель наверняка похож на своего отца, потому что все твердят, что он высок ростом. Хотя кто знает, может, это просто лесть маленькому человечку? Наверняка так и есть! И Роксолана решила, что султан невысок и щупл, а льстецы превозносят его стать, чтобы угодить.

Валиде-султан устроилась на своем диване, жестом пригласив Роксолану садиться на свободное место. Сестра султана Хатидже с любопытством разглядывала ту, которую мать привела с собой. Рядом сидели еще несколько наложниц, и развалилась на подушках Махидевран. Она чувствовала себя хозяйкой, отчего бы не чувствовать? Любимая жена, Повелитель сказал, что именно ее сын Мустафа в обход троих старших двух Махмудов и Мехмеда будет назван наследником, все вокруг ее, все для нее…

Было одно препятствие – Гульфем, у которой двое сыновей и фигура получше, но Гульфем Повелитель зовет на ложе изредка, а ее часто. Но главная ее сила – Мустафа, красивый, способный мальчик, любимец Повелителя. Вот чего никто не может оспорить!

Потому и смотрела Махидевран на всех свысока, на всех, даже на валиде-султан, потому что хоть и хозяйка та в гареме, но не над ней, не над баш-кадиной. Они словно равные, валиде-султан старалась не задевать Махидевран, а та пока не слишком демонстрировала свою силу.

Хатидже поинтересовалась:

– Ты Хуррем?

– Да.

– Говорят, ты знаешь стихи Ахмед-паши?

– Знаю.

– Прочти.

Роксолана повернулась к валиде-султан, словно спрашивая разрешения. Та кивнула:

– Почитай, если знаешь.