Роль морских сил в мировой истории

С другой стороны, летом ветры дули прямо во вход, часто с большой силой. Даже корабль со значительными повреждениями имел реальную возможность войти в бухту и, смешавшись с неприятельской линией, заставить замолчать огонь береговых батарей. Батареи на Розовом острове – определенно, в Брентон-Пойнте – вероятно – имели меньшую высоту, чем две верхние батареи линейного корабля, а по числу орудий могли значительно уступать последним. Береговые батареи нельзя было казематировать, и, бесспорно, их можно было подавить крупной картечью корабельной артиллерии. К Розовому острову можно было подойти спереди и с западного фланга на дистанцию 200 ярдов, а с севера – на дистанцию полмили. Ничто не могло помешать английским кораблям, расположившимся к западу от Розового острова, подвергнуть продольному огню и сокрушить правый фланг французов, включая линию их кораблей. Таким образом, возможность подойти на близкую дистанцию и высота батарей давали существенные преимущества английскому флоту, имевшему 20 кораблей против 7 неприятельских. Если бы англичане преуспели в уничтожении кораблей противника и подавлении батарей Розового острова, то они смогли бы найти якорную стоянку в глубине бухты и, подождав благоприятного ветра, удалиться. По мнению одного незаурядного английского морского офицера[146]

, хорошо знакомого с условиями навигации в прибрежных водах, успех атаки был бы гарантирован. И он неоднократно предлагал Роднею провести эту атаку, вызвавшись провести головной корабль в прибрежных водах. Уверенность французов в безопасности своей позиции и признание этого англичанами отчетливо демонстрируют разницу морального состояния участников этой войны и войн под водительством Нельсона и Наполеона.

Попытка нападения на Ньюпорт рассматривается здесь не просто как изолированная операция, но в связи со всем ходом войны. Англия повсюду занимала оборонительную позицию при численности войск не в свою пользу. В такой позиции невозможно было выстоять без активных, почти на пределе возможностей, усилий. «Мы не можем, – писал Роднею с полным основанием первый лорд адмиралтейства, – иметь повсюду флот, превосходящий противника, и, пока наши главнокомандующие не станут, подобно вам, действовать крайне энергично и не возьмут под свою опеку все королевские владения, наши враги будут находить у нас где-то слабые звенья и добиваться своих целей»[147]

. Нападения, которые рассматривались сами по себе и могли показаться неоправданными, были навязаны английским командирам. Союзный флот играл ключевую роль, и такие его большие подразделения, как в Ньюпорте, следовало уничтожать любой ценой. Воздействие такой линии поведения на политику французских властей – спорный вопрос, в отношении которого у автора нет сомнений, но ни один высокопоставленный английский офицер не поднялся на уровень осознания обстановки, за исключением Худа и, возможно, Хоу. Родней же был стар, нерешителен и хотя весьма способный, но скорее осторожный тактик, чем великий адмирал.

С поражением Грэвса и последовавшей за этим капитуляцией Корнуоллиса морские операции в Западном полушарии не закончились. Наоборот, прославить британский флаг в Вест-Индии предстояло наиболее интересным в тактическом отношении проявлением военного искусства и наиболее замечательной победой во всей войне. Но с событиями в Йорктауне борьба за независимость американцев практически прекращается. Перед тем как закончить эту тему, нужно еще раз подчеркнуть, что своим успехом, по крайней мере в столь короткий срок, эта борьба обязана господству на море – морской силе французов и неправильному использованию морской силы английскими властями. Это суждение подкрепляется авторитетом деятеля, который лучше других знал ресурсы страны, национальный характер народа, трудности борьбы и чье имя до сих пор является символом здорового, спокойного, стойкого здравого смысла и патриотизма.

Ключ ко всем выступлениям Вашингтона содержится в «Меморандуме о согласовании плана операций с действиями французской армии» от 15 июля 1780 года, пересланного помощниками Лафайета:

«Маркизу де Лафайету угодно сообщить графу Рошамбо и кавалеру де Тернею следующее общее соображение, как мнение нижеподписавшегося:

«1. В любой операции и при всех обстоятельствах решающее морское превосходство должно рассматриваться как фундаментальный принцип и основа, на которой в конечном счете зиждется надежда на успех».