Роман для нежных женских душ

– Да вроде Макс кого-то приводил с собой, поснимали здесь. Но ты же знаешь, он всегда в цейтноте: к щечке приложился, по работам пробежался, с кем надо поздоровался – и привет! Кстати, его кое-что заинтересовало. Показать?

Но вспыхнувшая в неправедном гневе Ксюша уже ничего не слышала. Сдерживать свои эмоции (разве что перед папиком) Ксюша не привыкла. Упустить такой шанс! Были из Бан-8, собравшихся фоткали, и укажут поименно, а ее не было! Опоздала, трам-та-ра-рам! Могла бы засветиться в самом Бан-8, да и выглядит она сегодня на миллион долларов: выспалась, массаж удался на славу, да еще и на морозце прогулялась, глазищи вон как сияют!

– Ах чтоб их… – низкий глубокий голос Ксюши зазвучал в полную силу, посылая такие многоходовые трехэтажные пожелания в адрес городских властей, что даже говорливый живчик Петя Л., перебить или заставить замолчать которого не удавалось почти никому, затих, уважительно прислушиваясь к этому потоку кипящей лавы. Народ пододвинулся поближе, не желая пропустить ни минуты бесплатного и проникновенного зрелища.

– А в чем дело-то? Причем здесь городское правительство? – Лиза заботливо налила воды, подала стакан поперхнувшейся от наплыва эмоций Ксении, стиснув зубы, усадила ее в кресло работы известного немецкого дизайнера («плюхнулась, корова, чуть авторский экземпляр не повредила – оргстекло аж крякнуло»).

– Причем? – массивный платиновый браслет жалобно звякнул, когда увесистый кулак Ксении взметнулся вверх. – А кто долбанных гастеров разогнал? Видишь ли, неоформленные они. Да по мне, хоть орангутанги пусть приедут, лишь бы проблем не было! Весь двор снегом засыпан, вчера еще сугробы в метр на дороге. Я в зимний сад вышла, глянула – красота какая, даже с Мимишкой, йоркширчиком моим, сама во двор гулять вышла. Полчаса побегали, снег пушистый, искрится, арбузом пахнет. Красотища!

Ксюша внезапно замолкла, воспоминания о каникулах в занесенной снегом по самые крыши уральской деревне, о ледяных горках, о бабушкином козьем колючем платке, который она нечаянно подпалила, прижавшись спиной к раскаленной потрескавшейся печке, ударили прямо в сердце. Некстати ударили, не вовремя. Усилием воли стерла их из памяти. Перевела дыхание, снова сорвалась на крик.

– И дальше что? Где красота и где проблемы? Мне ехать, водителей как назло отпустила, а проезд завален! Сугробы!! Мой Мазератти не для сугробов! Где гастеры? Кто убирать будет?» (Прочувствованные пожелания в адрес городских властей возобновились с новой силой).

– Слышь, красавица, хорош горлом брать! – во внезапно наступившей тишине голос Сергея прозвучал особенно отчетливо. Присутствующие невольно расступились, пропуская вперед высокого обветренного мужчину в оливковом твидовом пиджаке в классическую елочку. Знающие люди с первого взгляда заценили и фирму-производителя, и стильный лоск в виде легкой помятости.

Увидев Сергея, Лиза чуть не подпрыгнула от радости, но, сдержалась, ограничилась приветливым кивком. «Пришел, пришел – впервые после размолвки в Стамбуле! Значит, не все ещё потеряно?» Сергей учтиво ответил на кивок и вновь обратился к огнедышащей светской львице. – Что так пафосно-то? Скажи-ка мне лучше вот что – лопата у тебя в доме имеется?

Ксения, развернувшись, с недоумением взглянула на Лизу. «Это еще что?»

Держа руки в карманах, Сергей насмешливо смотрел на кипящую от негодования Ксению: – Вишь, как надорвалась, уж кто и что не различает. Лопата, спрашиваю, дома есть?

– Почему вы – ты говоришь мне ты? – надменно меряя взглядом стоящего перед ней Сергея, спросила она.

– Так ты сама так говоришь, – рассмеялся Сергей, – да и не в обиду говорю, ты ж моя ровесница, ну может старше чуток. – Собравшиеся притихли, предвкушая драматическое развитие событий. Напомнить усиленно молодящейся Ксюше о ее возрасте – это надо уметь! Широко раскрыв глаза и привстав, Ксения приготовилась поставить выскочку на место, но он опередил ее.

– Да ты сиди, сиди, расслабься. Тебе Лизавета еще воды нальет. Чего нервничаешь? – Сергей насмешливо прищурился. Столичную тусовку он никогда не воспринимал всерьез, отчего же и не подшутить над бомондом? Куда ни кинь – везде красуются и хвастаются, просто достали всех, лезут в жизнь с любого ресурса.

Он представил на своем месте запомнившегося с детства пенсионера Степаныча, добродушного провинциального резонера, который терпеть не мог выскочек и считал своим долгом уведомлять их об этом. А уж за словом в карман Степаныч никогда не лез. Посмотрим, как бы выступил сейчас дедуля, окажись он лицом к лицу с этой фифой?