Роман для нежных женских душ

Кровь бросилась ему в голову. В нем оживал огнедышащий вулкан, раскаленная лава, обжигая внутренности, рвалась наружу, ему с трудом удалось перевести дыхание. – Дай дверь закрою – проговорил сдавленно, но ее не отпустил, только высвободил руку, чтобы задвинуть дверь. Подхватил за ноги, кинул на плечо и, уже ничего не соображая, пошатываясь и тяжело ступая, как вылезший из февральской берлоги медведь, направился в ее спальню. Корзина, стоящая у двери, опрокинулась и по полу, по голубому ковру раскатились в разные стороны золотые мячи-мандарины

Новый порыв ветра ударил по стеклу, завыл, словно гигантский неисправный орган в опустевшем соборе, но разве они могли слышать что-то, кроме дыхания друг друга? Кроме безумных, прекрасных и обжигающих слов, которые они, не слыша и не слушая себя, шептали друг другу? Сколько раз за эту ночь она умирала от сладкой невыносимой боли и возрождалась, охваченная лишь одним желанием, одной страстной мольбой – не уходи… Сколько раз он, опустошенный до невероятной легкости бытия, в изнеможении опускался рядом, чтобы – через вечность? Через мгновение? – вновь испытать восторг погружения в живительный родник ее лона…

– Моя, моя… – задыхаясь, в упоении гладя и сжимая ее податливое тело, повторял он. И Ольга – независимая, самостоятельная, гордая Ольга, целуя и лаская его, повторяла, словно в бреду – твоя, твоя…

* * *

К утру ветер окончательно стих. Прозрачное голубое небо, пронизанное солнечным светом, удивленно взирало на царивший на земле беспорядок. Рабочий день начался рано, были мобилизованы все коммунальные службы и уже к полудню в городке навели порядок. Были разобраны завалы на дорогах, распилены и убраны поваленные деревья, заработало электричество.

Сергей проснулся первым. Осторожно, стараясь не разбудить Ольгу, снял с груди ее руку. Уткнувшись носом в подушку, она сладко посапывала, разметавшиеся русые волосы закрывали ее лицо, оттеняя белизну шеи. Под сбившимся одеялом угадывались длинные ноги, пленительный изгиб повыше. Из-под гибкой сильной спины выглядывала спелая упругая дынька, другая спряталась надежнее. Он насмешливо улыбнулся – ишь, угомонилась, ненасытная. Пригрозил пальцем поднявшему голову коту, который спал в кресле, уютно свернувшись калачиком. – Хозяйку не буди, усатый. – Прошел на кухню. – Так, где тут у нас кофе?

– Вставай, соня! – Ольга осторожно приоткрыла один глаз, словно проверяя реальность происходящего. Прикрылась рукой от бившего в окно солнечного света В нос ударил запах кофе.

– Кофе я сварил, но остальное… – твоя забота. – Строгий голос, смеющиеся серые глаза, губы подрагивают в скрытой усмешке. «Мой милый, мой желанный…» Ящерицей заскользила по постели, приподнявшись, обняла за шею, пытаясь повалить.

– Нет-нет, сначала завтрак. Знаешь, который сейчас час? – Любуясь, отбросил с ее лица волосы, погладил по щеке, легонько шлепнул по круглой попе. – Давай вставай, ласточка.

– Поцелуй меня! – Запрокинула голову, лукаво прищурилась и замерла в ожидании.

– Но только один раз. Мало? Ну смотри, сама пощады запросишь!

Взял ее голову в руки, слегка прикоснулся губами, надавил сильнее, словно пытаясь распробовать и стал неспешно вбирать ее в себя, покусывая и прижимая. Время словно остановилось. Задохнувшись, Ольга толкала его в грудь, безуспешно пыталась вырваться. Жестом показала «Сдаюсь». И уже убегая в душ, крикнула – Обманщик! Ведь как пел, обещал –«ой-ся, ой-ся, ты меня не бойся, я тебя не трону, ты не беспокойся». А сам?..

– Ах ты, провокаторша мелкая! – сделал вид, что пытается ее догнать. Ольга с визгом захлопнула дверь. Оставшись в одиночестве, дала волю эмоциям. Под душем плясала, когда чистила зубы –строила рожи своему отражению, вытираясь, принимала позы стриптизёрши и в конце концов, поскользнувшись на мокром кафеле, чуть не ударилась головой. Присела на край ванны и строго сказала самой себе: «Ну, держись Ольга Александровна Руис Прадо Капустина! Теперь совсем другая жизнь начнется».

Из ванной вышла величаво, с высоко поднятой головой, достала из стенного шкафа пышную батистовую блузу, заложенную мелкими складками. Заколола волосы шелковой чайной розой, очень кстати обнаруженной в шкатулке с бусами. Ну что ж, теперь, в лучших традициях загородной аристократии, выход к утреннему столу. Кофе, апельсиновый сок, овсянка с сухофруктами, еще и галеты в шкафу нашлись… Ольга была вполне довольна завтраком, но Сергей взбунтовался.

– Это что? – Он показал на полосатую фаянсовую мисочку с мюсли – этот птичий корм завтраком называется? Может, мне еще кошачьих сухариков насыплешь?

Кот, не спеша разгрызавший свой корм из похожей миски, животным сверх чутьём уловил угрозу, исходящую от потенциального соперника, и захрустел быстрее. Ольга провела рукой по бархатной шерстке, успокоила своего любимца. Перехватив взгляд Сергея, понимающе улыбнулась, взъерошила ему волосы, погладила по щеке. Нежно поцеловала. – Тогда собирайся, поедем обедать. А то потом поздно будет.

– Что значит поздно? – Переспросил непонимающе.